Художник и эпоха

- Так вот оіго что! Оказывается, спасение в сове- сти! Но ведь совесть—это атрибут добра, а ведь не Щедрин ли высмеял эту веру в силу добра? Ведь ,р.С : цестіь—это то, во что верил Карась-идеалист! Он верил в добродетель. И разве не угодил''6н "ft" этой верой в хайло Щуке! Разве все сказки своим изу- мительным анализом не говорят о том. что совесть, хотя бы и архинеробкая, бессильна в борьбе с ли- цемерием и аппетитом щук! Не разрушил ли предва- рительно Щедрин все то, во что неожиданно уверо- вал?.. Не вернулся ли он к тому утопизму, который так едко и беспощадно высмеял!? И м е и я о т а к . Яснее ясного эта капитуляция перед утопизмом выступает в «Рождественской сказке». Христос бичует грешников. Он безбоязненно вскрывает язвы, гниль, бесрассудство, жестокость и жалость их жизни. Грешники трепетно выслуши- вают проповедь о том, что и слабые осознают свою силу. «Тогда В о с к р е с ш и й продолжал: — Но во имя Моего Воскресения Я и перед вами открываю путь к спасению... Этот путь — суд вашей собственной совести. Она раскроет перед вами ваше прошлое во всей его наготе; она вызовет тени по- губленных вами и поставит их на страже у изголо- вий ваших. Скрежет зубовный наполнит дома ваши; жены не познают мужей, дети — отцов. Но когда сердца ваши засохнут от скорби и тоски, когда ваша совесть переполнится, как чаша, не могущая вместить переполняющей ее горечи, тогда тени по-

4-1