Художник и эпоха

Быть может, Щедрин верит, что Коняга жив бла- годаря своей покорности, благодаря тому, что он понял, что уши выше лба не растут, облепил себя смирнехонько пословицами?—Нет, ото ведь фило- софия Пустопляса. Может быть, Щедрин верит в то, что Коняга в себе «жизнь духа и дух жизни» но- сит?.. Щедрин громит эту вздорную болтовню. Быть может, наш сатирик верит в то, что гармония купле- на благодаря власти земли и труда?..—Нет. Он знает, что никакой гармонии нет, а несчастный Коігяга трудится на пиве жизни без смысла и без цели... Все разрушено! Как будто бы нет исхода, не на что надеяться! И западная н российская утопия рас- топтаны, осмеяны. Чем же жить?.. На что надеяться? 11 вдруг выступает на сцену... т о т ж е у т о и и з м! В самом деле, вдумайтесь только в сказку «Пропала совесть». Совесть пропала. Валяется тряпочкой. Ну, конечно, эту тряпочку никто поднять не хотел. Ка- ждый рад от нее избавиться. Кому охота обзаве- стись этакой штукой?.. Взяточнику, судье?.. И бед- ная совесть валяется. Нет надежд, нет просвета. Но вот блеснул луч света: растоптанный утопизм воскресает. С о в е с т ь н о н а л а к р у с с к о м у д и т я т е : «растет маленькое дитя, а вместе с ним растет в нем и совесть. И будет маленькое дитя боль- шим человеком, и будет в нем большая совесть. IT исчезнут тогда все неправды, коварства и наси- лия, потому что совесть будет не робкая, яе захочет распоряжаться всем сама».