Художник и эпоха

Сие да послужит нам уроком... похвалил он Ни- киту. — В другом месте из этого барана, может быть, козел бы вышел, а по нашему месту такое правило: ежели ты баран, так и оставайся бараном без даль- нейших затей. И хозяину будет хорошо, и тебе хо- рошо, іг государству приятно. И всего у тебя будет довольно: и травы, и сена, и месятки. И овцы будут к тебе ласковы... Так ли, Никита?.. — Это так точно, Иван Созонтыч, — отозвался 1 Іикита. Здесь всего изумительней основной подход. Точно так Же, как Щедрин не занимается гаданием насчет исхода битвы между пороком и добродетелью, а «снимает» проблему указанием на отсутствие рез- кой противоположности между пороком и доброде- телью благодаря компромиссу с лицемерием, точно также Щедрин не опровергает мифа о былом бла- женстве человечества. Щедрин только подчеркивает, что с о ц и а л ь п а я м и е м о и и к а не служит д е л у с а м о о с в о б о ж д е и и я б а р а и а. Варан только теряет свой облик, на нашем языке это на- зывается «деклассируется»... Баран выпадает из плана природы, временно наносит ущерб хозяину, и вое кончается бесславной смертью... Итак, за веру в силу совести Щуки погибает Карась-идеалист. Лицемерие стерло грань между добродетелью и пороком. Сны благодатные о вольной жизни ведут к скорби и гибели. Разве не разрушает Щедрин всей иллюзии утопизма? На что же тогда надеяться, что же ждать! Но, быть мо-