Художник и эпоха

My вопросу посвящены «Тезисы oö упадочности». Мы указываем, что смакование жестокостей, насилий, неизбежных в период революции, есть показатель того, что художник не видит с о з и д а т е л ь и ы х сторон. Попутчик в данном случае оформляет худо- жественно сознание тех общественных групп, ко- торые являются после октября об'ектами, а не суб'ектами истории. Мы нисколько не скрываем наличия элементов и моментов упадочничества и среди части пролетарской литературы. Здесь мы опять наблюдаем капитуляцию перед «прошлым», но на этот раз идеализируется бурная эпоха воен- ного коммунизма и принижается подлинно великое, хотя на вид и обыденное творчество наших дней. Здесь мы наблюдаем непонимание п р о п о р ц и й т е мп а развития социальных сил. Своеобразным осколком упадочничества мы считаем и попытку возрождения стиля беспорядочной и «свободной» богемы. Об этом— в заметке «Мещанин в отпуску». ^ Сейчас загорелся спор вокруг проблемы—отобра- жения живого человека в литературе. Жиги и Чу- жаки подняли шум великий: мы, мол, возрождаем индивидуализм в форме психологизма. Все это ложь, прямое извращение фактов. Пролетарская литерату- ра только поднялась на высшую ступень развития. Она уже может ставить проблему живого человека, человека-сына класса. Не только не подчиняясь, но т в о р ч е с к и п р е о д о л е в а я будуарный, инди- видуалистический психологизм. Эти проблемы на- мечены в статьях «Нага путь» и «Герой фальшивых аналогий». $