Художество

37

телЬнЬш. Но неожиданно, незамѣтно лодпол- заютЪ новЬія полчища страннЬіхЬ и таящихЬ злобу существЪ—вЪродѢ черной сотни. ИхЪ видЪ каЙэ-будто невиненЬ, но стоитЪ всмо- трЪтЬся,—каИэ дроЖЬ проходитЪ по зрителю; эти съ виду невинности, подобіе курЪ, цЬіплятЪ и вороновЪ сЪ несвойственными имЬ придат­ ками,вЪвидѣ огненнЫхЬ роЖекЪ,неестественно горящихЬ глазЪ, всѣ медленно, но вѢрн,о5 cb тайнЬімЬ коварствомЪ приблиЖаются кЪ че- ловѣку, и предстоитЪ новая, горшая битва. Зловѣщій пейзаЖЬ, какіе • снятся иногда вЪ кошмарахЬ, слуЖитЪ фономЪ этой симво­ лической сценЬі. Неестественно красное пламя поЖираетЪ какой-то сЪ остроконечнЬіми баш­ нями городЬ, возлѣ котораго видна огненная рѣка; рядЪ какихЪ-то фигурЪ, вЪ страннЫхЬ капюшонахЪ вЬіходитЪ изЪ земли, и за ними гонятся черти; направо скала, изъ которой, Жестикулируя, показЬдваются обнаЖеннЬіе лю­ ди, терзаемЬіе драконами,—все это именно сим­ волы тѢхЬ душевнЬіхЪ химерЪ зла вЪ Жизни человѣка, сЪ которЬіми всю ЖизнЬ бЬется человѢкЬ, не лобѢЖдая и не побѢЖденнЬій. Его «ПоѢздЪ вѢдЬмЬі»—чистѣйшій отзвукЪ средневѣковой пляски смерти. На грузномЪ остовѣ лошади, ноги которой представляютЪ какія-то чедовѢкоподобнЬія существа, мчится безобразная костлявая старуха сЪ факеломЪ вЪ рукѣ, отЪ котораго вслѢдЪ вЬется огром­ ное, дЬімящее пламя; на второмЪ планѣ—ка-