Художество

телЪнЫй. Но неожиданно, незамѣтно подпол- заютЪ новЬія полчища страннЬіхЪ и таящихЬ злобу существЪ—вЪродѢ черной сотни. ИхЪ видЬ какЪ-будто невиненЬ, но стоитЪ всмо- трѢтЬся,—каКЬ дроЖЬ ітроходитЪ по зрителю; эти съ виду невинности, лодобіе курЪ, цЫплятЪ и вороновЪ сЪ несвойственными имЬ придат­ ками,вЪвидѣ огненнЫхЬ роЖекЪ,неестественно горящихЬ глазЪ, всѣ медленно, но вѣрцо^ сЪ тайнЬімЪ коварствомЪ приближаются кЪ че- ловѣку, и предстоитЪ новая, горшая битва. Зловѣщій лейзаЖЬ, какіе • снятся иногда вЪ кошмарахЪ, слуЖитЪ фономЪ ѳтой симво­ лической сценЫ. Неестественно красное пламя лоЖираетЬ какой-то сЪ остроконечнЬіми баш­ нями городЬ, возлѣ котораго видна огненная рѣка; рядЪ какихЬ-то фигурЪ, вЪ страннЫхЬ калюшонахЬ вЬіходитЪ изЪ земли, и за ними гонятся черти; направо скала, изъ которой, Жестикулируя,показываются обнаЖеннЬіе лю­ ди, терзаемЬіе драконами,—все это именно сим­ волы тѢхЬ душевнЫхЪ химерЪ зла вЪ Жизни человѣка, сЪ которЫми всю ЖизнЬ бЬется человЬКЬ, не побѢЖдая и не лобѢЖденнЫй. Его «ПоѢздЪ вѢдЬмЬі»—чистѣйшій отзвукЪ средневѣковой пляски смерти. На грузномЪ остовѣ лошади, ноги которой представляютЪ какія-то человѢкоподобнЬш существа, мчится безобразная костлявая старуха сЪ факеломЪ вЪ рукѣ, отЪ котораго вслѢдЪ вЬется огром­ ное, дЫмящее пламя; на второмЪ планѣ—ка-