Художество

рактера, не освѣщенное геніемЪ худозкника. ЖанрЬі Ѳедотова, несомнѣнно,—вЬісокота- лантливЬія вещи, и вещи какого-нибудЬ слабаго современнаго ему зканриста одинаково могутъ датЬ матеріалъ для изложенія «разсказа» по поводу тѣхъ и другихъ. ЯснобтЬ разсказа, опредѢленностЬ основной мЬісли всегда присущи лроизведеніямъ силЬ- наго че-ювѣческаго духа. Ранѣе мною бЬіло ска­ зано, что настроеніе и поэзію въ картинахЪ я считаю какЪ «затаенную глубоко мЬіслЬ», влозкенную вЪ пластическій образъ и улавли­ ваемую внутреннимъ чувствомЪ, которую, со- знаніе всегда мозкетъ опредѢлитЬ и вЬіразитЬ словами, объяснивЪ, такимъ образомЪ, при­ чину поѳзіи, настроенія и чувства вЪ произ- веденіи. Разница толЬко вЪ тогДэ: вЪ геніалЬ- нЬіхъ образахъ-картинахЪ и мЬіслЬ огромна, въ символахъ —она міровая. ТолЬко силѣ на- прязкенія духовной сторонЬі человѣка под- властнЬі силЬнЬіе образЬі, и задача худозке- ственнаго критика—указатЬ тѣ именно произ- веденія, которЬія являются несомнѢннЬіми вЬіразителями человѣческаго духа, влозкен- наго, какъ самоопредѣляющія представленія, въ худозкествевнЬш образЬі-картинЬі. ѴказЬі- ватЬ на достоинства техники, т.-е. входитЬ въ областЬ худозкественной -кухни, не рискуя впастЬ вЪ ошибки, мозкетЬ толЬко худозкникЪ. Какъ часто, читая худозкественную критику, наталкиваешЬся нацѢлЬій лексиконЬ худозке-