К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве. Том 2

все соки из своего маленького немецкого княжества. По сооб щению самого г-на Сю, он принадлежал бы к числу медиатизи- рованных немецких князей, если бы его не спасло от вынужден ного отречения покровительство одного французского маркиза. О размерах его княжества позволяет судить этот последний факт. Насколько критически Рудольф оценивает свое собствен ное положение, можно видеть, далее, из того, что он, мелкий немецкий владетельный князь, считает необходимым сохранять в Париже полуинкогнито, чтобы не обращать на себя внима ния. Он нарочито возит с собой канцлера с той критической целью, чтобы этот последний представлял для него «театраль ную и ребяческую сторону суверенной власти»; как будто мел кий владетельный князь нуждается еще, кроме себя и своего зеркала, в каком-то третьем представителе театральной и ре бяческой стороны суверенной власти. Рудольф сумел внушить своим людям столь же критическое непонимание своей роли и значения. Так, например, слуга Мурф и посланник Граун не замечают, как насмехается над ними парижский поверенный г-н Бадино, делая вид, что он принимает их частные поручения за дела государственной важности, и саркастически болтая о «неведомых отношениях, могущих существовать между самыми раз нообразными интересами и судьбами государств». «Да», — сообщает по сланник Рудольфа, — «у него хватает бесстыдства говорить иной раз мне: «Сколько неизвестных для народа осложнений в деле управления госу дарством! Кто сказал бы, г-н барон, что представляемые мною Вам до кладные записки имеют влияние на ход европейских дел, а между тем это, несомненно, так»». Посланник и Мурф видят бесстыдство не в том, что им приписывают влияние на европейские дела, а в том, что Ба дино до такой степени идеализирует свою низкую профессию. Прежде всего вспомним одну сценку из домашней жизни Рудольфа. Рудольф рассказывает Мурфу, что он «переживает теперь мгновения горделивого счастья и блаженства». Сей час же вслед за этим он выходит из себя, потому что Мурф не хочет ответить ему на один вопрос. «Я приказываю Вам гово рить», — обращается он к Мурфу. Мурф просит не приказы вать. Рудольф говорит ему: «Я не терплю умалчиваний». Он забывается до того, что совершает низость, напоминая Мурфу, что он платит ему за все его услуги. И он не успокаивается до тех пор, пока Мурф не напоминает ему о 13 января. После этого инцидента проявляется рабская натура Мурфа, который только на одно мгновение позволил себе забыться. Он рвет на себе «волосы», которых, к счастью, у него нет; он приходит в