К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве. Том 2

Рудольфа. Первый из них воспитывает его для добра и фигу рирует как «добрый»; второй воспитывает его для зла и фи гурирует как «злой». Для того чтобы эта концепция не усту пала в тривиальности аналогичным концепциям в других нра воучительных романах, «добрый » Мурф должен быть изобра жен не слишком «ученым», не «особенно выдающимся в ин теллектуальном отношении». Но зато он честен , прост, одно - сложен в своих речах, величественно третирует зло короткими аттестациями вроде: позорно, подло — и испытывает чувство ужаса перед низким. Если употребить гегелевское выражение, о нем можно сказать, что он честно переводит мелодию добра и истины в равенство тонов, т. е. в одну ноту. Напротив, Полидори — чудо ума, знаний и образования, но при этом человек «опаснейшей безнравственности» и преис полненный «самого ужасного скептицизма», чего не мог за быть Эжен Сю, как представитель молодой благочестивой бур жуазии Франции. О духовной энергии и образовании Эжена Сю и его героя можно судить по тому паническому ужасу, ко торый в них вызывает скептицизм. «Мурф», — говорит г-н Шелига, — «в одно и то же время и увекове ченная вина 13 января и вечное искупление этой вины несравненной лю бовью к Рудольфу и самопожертвованием ради его особы». Подобно тому как Рудольф есть dens ex machina 1и иску питель всего мира, так Мурф, в свою очередь, есть личный deus ex machina и искупитель Рудольфа. «Рудольф и спасение человечества, Рудольф и претворение в действи тельность совершенств человеческой сущности составляют для Мурфа еди ное, нераздельное целое, единое целое, которому он служит не с глупой собачьей преданностью раба, а с полным сознанием и самостоятельно». Стало быть, Мурф — просвещенный, сознательный и са мостоятельный раб. Как всякий княжеский слуга, он видит в своем господине олицетворение спасения человечества. Граун льстит Мурфу, называя его «бесстрашным телохранителем». Сам Рудольф называет его образцом слуги, и он действитель но — образцовый слуга. Эжен Сю сообщает нам, что tete-a- tete 2 он неукоснительно называет Рудольфа «монсеньер». 1— буквально: «бог из машины» (в античном театре актеры, изобра жавшие богов, появлялись на сцене с помощью особых механизмов); в переносном смысле — неожиданно появляющееся лицо, которое спасает положение. Ред. 2 — наедине, с глазу на глаз. Ред .