К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве. Том 2

процессе и как будто во Франции не известно уже с давних пор, что право само по себе ничего не дает, а только санкциони рует существующие отношения. Ставшее уже тривиальным различение права и факта осталось, по-видимому, «парижской тайной» для критического романиста. Если к критическому разоблачению правовых тайн присово купить еще те великие реформы, которые Эжен Сю хочет про извести в отношении судебных исполнителей, то можно будет понять парижскую газету «Satan», на столбцах которой обита тели одного из кварталов города обращаются к этому «вели кому реформатору-строчкогону» с жалобой на то, что на их улицах еще нет газового освещения. Г-н Сю отвечает, что он поможет этой беде в шестом томе своего «Вечного жида». Дру гой квартал жалуется на недостатки начального обучения. Г-н Сю обещает осуществить реформу начального обучения для этого квартала в десятом томе своего «Вечного жида». 4) РАЗОБЛАЧЕННАЯ ТАЙНА «ТОЧКИ ЗРЕНИЯ» «Рудольф не останавливается на своей возвышенной» (!) «точке зре ния ... Он не жалеет труда, чтобы по свободному выбору усваивать себе точки зрения справа и слева, наверху и внизу» (Шелига). Одну из главных тайн критической критики составляет «точка зрения» и суждение с точки зрения точки зрения. Каж дый человек, как и каждый духовный продукт, превращается в ее глазах в точку зрения. Нет ничего легче, как проникнуть в тайну точки зрения, если только вы однажды постигли общую тайну критической критики, заключающуюся в том, чтобы заново' подогревать старую спекулятивную дребедень. Пусть, прежде всего, сама критика устами патриарха, г-на Бруно Бауэра, выскажется о своей теории «точки зрения». «Наука... никогда не имеет дела с данным отдельным индивидуумом или с данной определенной точкой зрения... Она, конечно, не преминет упразднить пределы какой-нибудь точки зрения, если только это заслу живает труда и пределы эти действительно имеют общечеловеческое зна чение; но -она рассматривает их как чистую категорию и определенность самосознания и обращается ввиду этого только к тем, кто имеет смелость возвыситься до всеобщности самосознания, т. е. к тем, которые не хотят во что бы то ни стало оставаться в этих самых пределах» («Anekdota» *, том II, стр. 127). Тайну этой бауэровской смелости составляет гегелевская «Феноменология», Так как Гегель в «Феноменологии» на место