К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве. Том 2

ровольное покаяние на ферме в Буквале, где Мастак видит во сне призраки убитых им людей. Мы опустим подробнейшее описание этого сновидения и об ратимся к сцене в погребе «Красной руки», где мы находим критически реформированного Мастака, закованного в цепи, полусъеденного крысами, полумертвого от голода, рычащего, как зверь, готового сойти с ума от истязаний Сычихи и Хро- мушки. Хромушка отдал в его руки Сычиху. Посмотрим на Ма стака в тот момент, когда он совершает свою операцию над Сычихой. Он не только внешним образом копирует героя Ру дольфа, выцарапывая у Сычихи глаза, но и морально подра жает ему, повторяя лицемерные речи Рудольфа и украшая свое жестокое действие ханжескими фразами. Как только Сычиха очутилась во власти Мастака, он выражает «ужасающую ра дость»; его голос дрожит от бешенства. «Ты отлично понимаешь», — говорит он, — «что я не хочу покончить с тобой тотчас же... Пытка за пытку... Мне необходимо долго говорить с тобой, прежде чем убить тебя... Для тебя это будет ужасно. Прежде всего, видишь ли... с того времени, как мне приснился тот сон на ферме в Буквале, — сон, в котором перед моим взором предстали все наши пре ступления, сон, который чуть не свел меня с ума... который сведет меня с ума... с того времени во мне произошла странная перемена... Я ощутил ужас перед своей прежней жестокостью... Я не позволил тебе мучить Пе вунью1, но то были еще пустяки... Ты заманила меня в этот погреб, ты обрекла меня здесь на холод и голод... Ты оставила меня одного с моими ужасными мыслями... О, ты не знаешь, что значит быть одиноким... Оди ночество очистило мою душу. Я не считал бы это возможным... Доказа тельством того, что я, быть может, менее преступен, нежели раньше, является то, что я испытываю безграничную радость, держа тебя здесь... тебя, чудовище... держа тебя не для того, чтобы мстить за себя, но... но чтобы отомстить за наши жертвы... Да, я исполню свой долг, наказав собственными руками свою сообщницу... Мне страшно теперь за мои прежние убийства, и тем не менее — не находишь ли ты это странным? — я без всякого страха, с полным спокойствием совершу над тобой ужасное убийство с ужасными утонченностями... Скажи же... скажи же... по нимаешь ты это?» В этих немногих словах Мастак пробегает всю гамму мо ральной казуистики. Его первые слова являются откровенным выражением жажды мести. Он обещает пытку за пытку. Он хочет убить Сычиху, он хочет удлинить ее предсмертные муки при помощи длинной проповеди, и — какая изумительная софистика! — речь, которой он ее истязает, есть моральная проповедь. Он ут верждает, что сон в Буквале исправил его. Вместе с тем он

1 — т. е. Флёр де Мари. Ред.