К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве. Том 2

«Впрочем, он не способен продать друга. Нет, в нем есть что-то хо рошее... у него всегда были какие-то странные идеи». Этим сводится к нулю моральное чудо г-на Шелиги. Рас смотрим теперь действительные результаты критических дея ний Рудольфа-целителя. Прежде всего, мы видим Мастака совершающим вместе с Сычихой поездку в имение Букваль с целью учинить там па кость Флёр де Мари. Мысль, владеющая им, есть, конечно, мысль о мести Рудольфу, и он может мстить ему только мета физически, придумывая и разрабатывая в своем представле нии, назло Рудольфу, одно лишь «дурное». «Он лишил меня зрения, но не лишил меня мысли о зле». Мастак рассказывает Сычихе, почему он велел разыскать ее: «Я скучал, будучи совершенно одиноким среди этих честных людей». Если Эжен Сю в своем монашеском, своем скотском при страстии к человеческому самоунижению доходит до того, что заставляет Мастака ползать на коленях перед старой ведьмой Сычихой и маленьким чертенком Хромушкой, умоляя их не по кидать его, то этот великий моралист забывает, что тем самым он доставляет Сычихе дьявольское самоудовлетворение. По добно тому как Рудольф насильственным ослеплением преступ ника доказал последнему могущество физического насилия, в ничтожности которого он хотел его убедить, точно так же здесь Эжен Сю научает Мастака признавать надлежащим образом могущество полной чувственности. Он научает его понимать, что без этой последней человек перестает быть мужчиной и ста новится беззащитной мишенью для насмешек детей. Он убеж дает его в том, что мир заслужил его преступления, потому что стоило ему только потерять зрение, чтобы подвергнуться истязаниям со стороны этого мира. Сю лишает Мастака послед ней человеческой иллюзии, ибо Мастак верил в привязанность к нему Сычихи. Он сказал однажды Рудольфу: «Она бросится за меня в огонь». Но зато Эжен Сю добивается того, что, к его полному удовлетворению, Мастак в порыве крайнего отчаяния восклицает: «Боже мой, боже мой, боже мой!» Он научился «молиться»! И г-н Сю видит «в этом непроиз вольном обращении к божественному милосердию руку прови дения». Первым следствием рудольфовой критики является эта не произвольная мблитва. Непосредственно за ней следует недоб*