К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве. Том 2

тайн высиживается, стряпается и вершится за кустами!), так и для того, чтобы выслеживать их. Совершив этот блестящий диалектический подвиг, г-н Ше лига переходит, естественно, от самого выслеживания к побуди тельным причинам, выслеживания. Здесь он нам открывает тай ну, что злорадство есть побудительная причина выслеживания. От злорадства он переходит далее к причинам злорадства. «Каждый», — говорит он, — «хочет быть лучше другого, потому что он не только скрывает мотивы своих добрых дел, но и старается окружить совершенно непроницаемым туманом свои дурные дела». Фраза эта должна была бы гласить наоборот: каждый не только скрывает мотивы своих добрых дел, но и старается окружить свои дурные дела совершенно непроницаемым тума ном, потому что он хочет быть лучше других. Мы, таким образом, добрались от тайны, которая сама себя скрывает, к «я», которое ее скрывает, от этого «я» к запертым дверям, от запертых дверей к выслеживанию, от выслеживания к причине выслеживания, к злорадству, от злорадства к при чине злорадства, к желанию быть лучше других. Скоро мы бу дем иметь удовольствие видеть слугу у запертых дверей. Всеоб щее желание быть лучше других приводит нас прямо к тому, что «каждому свойственна склонность проникать в тайны дру гих людей». К этим словам критик непринужденно присоеди няет следующее остроумное замечание: «В этом отношении благоприятнее всего положение домашних слуг». Если бы г-н Шелига читал мемуары из архивов парижской полиции, мемуары Видока, французскую «Черную книгу» и тому подобные вещи, он знал бы, что в этом отношении поли ция поставлена в еще более благоприятное положение, чем на ходящиеся в «наиболее благоприятном положении» домашние слуги, что полиция пользуется домашними слугами лишь для самых несложных поручений, что она не останавливается у две рей и не ограничивается присутствием при раздевании господ, а забирается даже под простыню, к их обнаженному телу, в об разе femme galante или даже супруги. В самом романе Сю по лицейский шпион «Красная рука» является одним пз главных носителей развивающегося действия. «Отныне» г-на Шелигу смущает в домашних слугах то об стоятельство, что они недостаточно «свободны от личного инте реса». Это критическое сомнение прокладывает критику дорогу к привратнику Пипле и его жене.