К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве. Том 2

тельственных канцеляриях, — либо, наконец, захолустные юн керы, образ жизни которых считал бы для себя постыдным самый скромный английский сквайр или французский gentil- homrrie deprovince 1. Земледелие велось способом, который не был ни парцелляцией, ни крупным производством и который, несмотря на сохранившуюся крепостную зависимость и бар щину, никогда не мог побуждать крестьян к эмансипации, — как потому, что самый этот способ хозяйства не допускал образования активно-революционного класса, так и ввиду от сутствия соответствующей такому крестьянству революцион ной буржуазии. Что касается бюргеров, то мы можем отметить здесь только некоторые характерные моменты. Характерно, что полотняная мануфактура, т. е. промышленность, имевшая своей основой самопрялку и ручной ткацкий станок, приобрела в Германии некоторое значение как раз к тому времени, когда в Англии эти неуклюжие инструменты уже вытеснялись машинами. Особенно знаменательны взаимоотношения Германии с Гол ландией. Голландия — единственная часть Ганзы, достигшая коммерческого значения,—отделилась, отрезав Германию, за исключением только двух портов (Гамбург и Бремен), от мировой торговли, и стала с тех пор господствовать над всей немецкой торговлей. Немецкие бюргеры были слишком бес сильны, чтобы ограничить эксплуатацию со стороны голланд цев. Буржуазия маленькой Голландии, с ее развитыми клас совыми интересами, была могущественнее, чем гораздо более многочисленные немецкие бюргеры с характерным для них отсутствием общих интересов и с их раздробленными мелоч ными интересами. Раздробленности интересов соответствовала и раздробленность политической организации — мелкие кня жества и вольные имперские города. Откуда могла взяться политическая концентрация в стране, в которой отсутствовали все экономические условия этой концентрации? Бессилие каж дой отдельной области жизни (здесь нельзя говорить ни о со словиях, ни о классах, а в крайнем случае лишь о бывших сословиях и неродившихся классах) не позволяло ни одной из них завоевать исключительное господство. Неизбежным следствием было то, что в эпоху абсолютной монархии, про явившейся здесь в самой уродливой, полупатриархальной форме, та особая область, которой в силу разделения труда досталось управление публичными интересами, приобрела