К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве. Том 2

и решил выписать к себе жену и ребенка. Однако палату рас пустили, и друг Готфрид после непродолжительных парла ментских наслаждений вернулся в горестном разочаровании к Моккель. Вскоре после этого разразился конфликт между правитель ствами и Франкфуртским собранием, после чего начались брожения в Южной Германии и на Рейне. Отечество по звало, — и Готфрид последовал его зову. В Зигбурге находился цейхгауз запаса, — и Зигбург был тем местом, где Готфрид, после Бонна, чаще всего сеял семена свободы. Поэтому он в союзе со своим другом, отставным поручиком Аннеке, при звал всех своих верных сподвижников к походу на Зигбург. Местом условленной встречи был понтонный мост. Собраться должно было больше сотни человек. По когда, после долгого ожидания, Готфрид пересчитал своих милых соратников, их оказалось еле-еле тридцать человек, и в том числе — к вечному позору «Союза майских жуков» — всего-навсего три студента! Однако Готфрид во главе этой горсточки людей храбро пере шел через Рейн и направил стопы свои в Зигбург. Ночь была темна и дождлива. Вдруг позади храбрецов раздался конский топот. Храбрецы попрятались по боковым дорогам, и мимо них проскакал конный патруль. Низкие доносчики разболтали тайну задуманного предприятия. Власти были предупреждены, поход не удался, — пришлось разойтись. Горе, стеснившее в эту ночь грудь Готфрида, можно сравнить лишь с той болью, ко торую он ощутил, когда и Кнапп, и Шамиссо отказались дать приют его поэтическим излияниям в своих «Альманахах муз». После вышеописанного оставаться в Бонне было для него немыслимо. Но разве Пфальц не представлял собой для него широкого поля деятельности? Он отправился в Кайзерсла утерн, и так как надо же было ему занять какой-либо пост, то ему дали в военном ведомстве синекуру (по слухам, ему поручили управление морскими делами *);>хлебжеон зарабаты вал себе привычной для него разносной торговлей среди окрест ных крестьян свободой и народным благом, причем, опять-таки по слухам в некоторых реакционных кругах, это окончилось для него не совсем благополучно*. Несмотря на эти мелкие неудачи, Кинкеля можно было видеть повсюду шествующим по столбовым дорогам, с дорожной сумкой на плечах, и с тех пор все газеты так его и изображают — с дорожной сумкой. Однако движение в Пфальце быстро закончилось, и мы видим Кинкеля уже в Карлсруэ, причем вместо дорожной сумки у него на плече мушкет, который отныне становится его по­