К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве. Том 2

красного пламени «любовных шуток»; это особенно легко для такого человека, как Волопас, который умеет отличать «шипы ненависти к тиранам» от всех других «шипов». «Veilchen» тотчас же дает нам возможность познакомиться с одной из тех красавиц, «нежное сердце» которой «украшено шипами ненависти к тиранам» и «чудные ланиты» которой «вольнолюбивым пламенем горят». А именно: Андромеда «истинно социалистического» звездного неба (фрейлейн Луиза Отто) —эта прикованная к скале противоестественных обстоя тельств современная женщина, вокруг которой бушуют старо давние предрассудки, — дает «невинную современную критику» поэтических произведений Альфреда Мейснера. Это — поистине своеобразное, но очаровательное зрелище: здесь борются друг с другом пежиая стыдливость немецкой девы и бьющее через край восхищение, — восхищение «королем поэтов», который за ставил содрогнуться глубочайшие струны женского сердца и извлек из них зцуки восторга, граничащие с более глубокими и нежными ощущениями, звуки, которые своей невинной откро венностью являются лучшей наградой для певца. Послушаем во всей их наивной непосредственности лестные признания дев ственной души, для которой многое еще неясно в этом мире, полном зла. Послушаем, памятуя при этом, что для чистых душ все чисто. Да, «глубокую задушевность, которой дышат стихи Мейснера, можно только почувствовать, но нельзя разъяснить ее тому, кто не способен это чувствовать. Эти песни — золотой отблеск того горячего пламени, кото рый поэт возжег на алтаре свободы, принеся в жертву святыню своего сердца. Это отблеск, сияние которого заставляет нас вспомнить слова Шиллера: потомки пройдут мимо того писателя, который не был больше, чем его творения. Здесь же мы чувствуем, что этот поэт сам еще больше, чем его прекрасные песни» (конечно, фрейлейн Андромеда, конечно), «что в нем есть нечто невыразимое, нечто «стоящее выше всякой види мости», как говорит Гамлет»*. (О ты, полный предчувствия ангел!*) «Это нечто есть то, чего нет у многих новых певцов свободы, — оно совершенно отсутствует, например, у Гофмана фон Фаллерслебена и Пруца» (не ужели это действительно так?), «отчасти и у Гервега и Фрейлиграта; может быть, это нечто и есть гений». Может быть, это «шип» Волопаса, прекрасная фрейлейн! «Конечно, — говорится в той же статье, — критика имеет свои обя занности, но она мне кажется очень деревянной по отношению к такому поэту». Как девственно! Конечно-, молодая, чистая девичья душа должна «казаться» себе «очень деревянной» по сравнению с поэтом, у которого есть такое чудесное «нечто».