Ким Николаевич Бритов

в нем происходит ярким солнечным днем, когда с нагретых крыш домов стекает звонкая капель. Художник не изобразил ни свисающих сосулек, ни луж у водостоков, но тем не менее самим настроением картины сумел вызвать ощущение яркого, веселого вешнего дня в заброшенной дальней деревне. Этому способствует компоновка картины с высоким горизонтом, рождающим впечатление, что деревня как бы спрята ­ лась от холодных ветров в ложбину и укрылась от них плотным щитом леса на горизонте. Мастерски распределены на плоскости холста массы домов, ритмическим построением которых художник разбил статику и внес ощущение движения справа налево. Взгляд зрителя последовательно переме ­ щается от стоящей в тени дома лошади, запря ­ женной в санки, к освещенному солнцем крыльцу соседней усадьбы, и затем переходит вглубь, где изображена фасадная стена дома о трех окнах. Движение длинных теней деревьев направлено от переднего плана вглубь и затем поддержано темной линией дороги, по которой движется жен ­ щина в нарядном платке и душегрейке. Яркий, звонкий колорит картины находится в единстве с замыслом художника. Бритов вовсе не запе ­ чатлевает частный случай наблюдаемого мартов ­ ского весеннего дня, но стремится к поэтическому обобщению прихода долгожданной весны в род ­ ные края. Это удалось живописцу и в других произведе ­ ниях, написанных в таком же мажорном ключе: «Пробуждение» (1957), «Весна пришла» (1957), «Уголок базара» (1959), «Весной повеяло» (1962). Успех художника заключается в том, что он глубоко прочувствовал, как говорится, пропустил через себя все увиденное. Для этого мало время от времени выезжать с этюдником из теплой городской мастерской на природу. Здесь требуется иное. Надо пожить в деревне, поды ­ шать ее воздухом и заботами, сродниться со всем тем, что потом придет в твои произведения. Художник Ким Бритов — не прозаический ландшафтник, он поэт природы. Именно она ле ­ жит в основе его творчества. По существу, вся его жизнь, начиная с самого детства, и потом, уже в зрелые годы, связана с отчим краем, с родной природой. Только там он чувствует себя легко, свободно и раскованно, что в конечном итоге и сказывается в его творчестве. Уже давно под ­ мечено, что русский человек как-то особенно «подвержен» природным влияниям. Это впрямую относится и к художнику Киму Бритову. Его

довольно быстрое творческое созревание объяс ­ няется тем, что он сложился как поэт, художник русской природы задолго до того, как пришла к нему уверенность в живописном мастерстве. «Есть художники, — говорит Ким Бритов, — которые работают сразу во многих жанрах, не за ­ думываясь над тем, что же для них является главным. Я — пейзажист, пейзажист по призва ­ нию, все мои лучшие работы — это картины о природе» * . Свое творческое кредо Бритов сфор ­ мулировал совершенно определенно и недву ­ смысленно. Мы уже называли имена его учителей и едино ­ мышленников в искусстве, оказавших влияние на становление и утверждение личности худож ­ ника. И все-таки для того, чтобы полнее отразить этот процесс, следует расширить рассказ о сфере духовного общения Кима Бритова. Укажем имена хотя бы некоторых деятелей литературы и искус ­ ства, так или иначе оказавших на него свое воз ­ действие. В первую очередь следует назвать А. В. Кольцова, А. А. Фета, Ф. И. Тютчева, С. А. Есенина. Томики их стихов в мастер ­ ской художника хранят его пометки. Бритов часто берет эти книги в свои длительные поездки по сбору этюдов, и они ему, как он сам при ­ знается, очень помогают в работе. Есть у него и любимые прозаические произ ­ ведения о русской природе, но все-таки по складу своего характера Бритов больше тяготеет к поэтическому творчеству. Что касается музыки, то фонотека Бритова не столь ярко отражает его интересы. В его мастерской за долгие годы собралась довольно обширная коллекция пласти ­ нок с любимыми произведениями. И все-таки вывод из знакомства с ней можно сделать: ее хозяин явно тяготеет к серьезной музыке. Причем в числе самых любимых своих произведений он называет русскую хоровую музыку XVII — XIX веков, сочинения М. П. Мусоргского. Интересны и наблюдения художника о взаимосвязях различ ­ ных видов искусств. Так, например, он считает, что пластика картин К. А. Коровина близка му ­ зыке А. Н. Скрябина, а В. А. Серов созвучен С. В. Рахманинову. Без обращения ко всем слагаемым личности художника трудно объяснить его творчество. Поэтому, характеризуя развитие живописца, важно остановиться не только на освещении про ­ цесса его обучения, приобретения и упрочения

* К. Н. Бритов. Каталог выставки, г. Владимир. 1974, с. 4.

16