Изобразительное искусство

крылатое словцо В. О. Ключевского о том „нерешительном положении", в каком ему рисовался тишайший царь, с одною ногою, занесенную за черту русской старины, на фряжски.і берег, — требует также поправки: С. Ушаков не таков, < обеими ногами стоит на родной почве. Он был слишком крепко по московски верующий, в твердых традициях воспитанны; русский иконник, и он им н е „изменил", „лика русской иконы" н е „погубил", — по крайней мере, за себя лично в своем творчестве он остался ей верен, а за всех своих преемников он отвечать не может. Новое он воспринимал

сознательно, но в меру, с оглядкою, отводя ему строго определенное место, а в то- же время столь же созна- тельно шел далеко наза t, в родную древность. И такой поворот, такая традицион- ность для Ушакова, конечно, не напускное, не предмет спроса и предложения, а основная стихия его души, связанная органически с усло- виями личной жизни и куль турно - общественной обета новки. Но уже в эпоху созре- вания его таланта, а к концу его жизни в особен- ности, итти вслед за запад- ными новинками было не трудно, так как они влива-

лись отовсюду. Куда труднее было: взять нужное и вовремя остановиться, устоять под напором, сохранить лицо. Это было нелегкое дело, и для С. Ушакова наиболее характерно, именно, то, что он его сделал. * » * При таком понимании С. Ушакова не столь уже перво- степенным является второй вопрос, к которому все же надо перейти: где источник тех элементов „фрязи", какие имеются в его творче с тве? Может быть, можно было бы ограничиться самым простым ответом, какой дал иконописец В . П. Гурьян< : этим немногим, в сущности, новым живописным приемам разве не мог он научиться у любого из западных мастеров, кото- рые тогда работали на Москве?