Из прошлого. Воспоминания

А тогда было время общего подъема духа у интеллигенции. Всюду царило благожеланне друг к другу; идеи прогресса под- хватывались и превозносились; о каком бы то ни было нацио- нальном антагонизме пе могло быть п речи. У Антокольского часто собирались его товарищи-художники и подолгу спорили об искусстве и о задачах художника. Их споры бывали искренни и увлекательны. Сам хозяин — евреіі — и его гости: поляк Семирад" скпй, малоросс Репин и великоросс Максимов, — все они были доб- рыми товарищами. Целые вечера они просиживали вместе за скром- ным чайным столиком п беседовали до позднего вечера. Иногда между ними сидел вечпо юный В. В. Стасов, этот истинный поклон- ник молодых и оригнпальных талантов. Я, сидя за отдельным столом и приготовляя уроки, прислушивался к разговорам, и хотя многого еще не поппма.і, но все же чувствовал, что люди эти воодушевлены общим любимым делом, верят в это дело, и потому любят друг друга. И частенько в мою детскую голову приходила мысль о том, как я счастлив, что живу среди этих людей н что когда- нибудь и я сделаюсь таким же полезным (тогда, казалось мне, все верили в «полезность» искусства) и хорошим деятелем. Молодая и красивая баронесса Гпнцбург, побывав как - то в мастерской Антокольского, пригласила меня к себе на обед. Это был мой первый обед в таком богатом доме, и я ие знал, как себя держать. Нечего говорить, что, воспитанный в бедной еврейской семье, я понятия не имел о так называемых хороших манерах. Этот обед остался у меня в памяти ; без смеха я не могу о нем вспоминать. Обед был парадный. • К столу пошли попарно с дамами. Меня усадили между англичанкой и незнакомым господином, говорившим по-французски. Множество рюмок и роскошный сервиз смутили меня. Я чувствовал, что тут едят как - то по осо- бенному и что мне, чтобы пе попасть впросак, нужно присматри- ваться, как едят другие. И вот, осторожио раскладываю я толстую салфетку и, по примеру своего соседа, начинаю ложкой резать яйцо в зеленых щах. Яйцо меня не слушается; я надавливаю, и щи через край тарелки переливаются на чудную, толстую, как 4 .

*

\