Из прошлого. Воспоминания

il непоколебимой стойкостью своих взглядов. Он больше всех говорил и больше всех горячился. Тогда я был еще очепь робок и мепя вначале поражал этот необычайный шум за столом и горячие споры. Владимир Васильевич, быпало, спорит с десятью человеками зараз и пападает на своего соседа порою так, что мне жалко стаповплось его противника. «Бедный», думал я, «вероятно, ему неловко, что его так отделывают, да еще при всех. Я на его месте обиделся бы». С участием смотрю па него; но противник точно угадал мои мысли. Он ко мне нагибается п на ухо говорит: — Вы не думайте, что он сердится. Не пугайтесь его. Это добрейший человек: он мухи пе обидит. Я с ним не согласен, по очень его люблю. И, действительно, только кончился сиор, как Владимир Васильевич уже добродушно смеется, шумит н острит. Он вилкой пихает мне в рот кусок мяса с своей тарелкп, приговаривая: «Ешьте! Вы маленький, худенький; вам надо побольше мяса есть». Я сопротивляюсь, но он иастапвает: «Ну, да ну», в я ем, а все смеются. — Бедный мальчик, — говорит с другого конца стола добрая и. сердечная невестка Стасовых, Маргарита Матвеевна, — зачем его туда посадили! Ведь Вольдемар е го замучит. Но я счастлив, что енжу блпз самого центра и слышу всё, о чем говорят. На другом конце стола всё группируется вокруг другого центра — Надежды Васильевпы Стасовой. Она на вид совершенная противоположность своему брату: ростом маленькая, сгорбленная, близорукая, говорит тихим голосом и только изредка спорит. Но по характеру своему она больше всех походила на брата: тот же огонь таился иод се тихой, скромной оболочкой, то же широкое и светлое человеколюбие, та же беспредельная любовь к свободе и свету, то же сострадание к угнетенным и то же страстное негодование против несправедливости и Фальши. Мое знакомство с этой семьей настолько связано с моим разви- тием (слишком 30 лет я не переставал бывать у Стасовых), что, описывая свое прошлое, я еще не раз вернусь к ней. Но, помимо моих личных отношений, я должен сказать, что за эти 30 лет люди эти и весь их круг не отступали от своих взглядов и были носителями идей и стремлений лучшей части тогдашнего русского общества.