История японской культуры

Янагида Кунио писал: «Можно легко представить, что влияние, оказанное на нашу жизнь хлопком, было куда значительнее, чем появление шерстяных свитеров и несколько ранее — три котажа». «...Неприхотливым японцам в далеком прошлом не оставалось ничего иного, как прикрывать свое тело льняным полотном, не научились они применять хлопчатобумажные ткани... Для мужчин и женщин, работавших в поле и в горах, шелк был недоступным и к тому же слишком скользким, вызывающим неприятное чувство холода. По сравнению с шелковыми хлоп чатобумажные ткани более мягки и не вызывают неприят ных ощущений при прикосновении к ним... Далее, хлопча тобумажные ткани можно легко красить в различные цвета. Крашение до этого считалось чуть ли не привилегией особого класса «одетых в шелковое». Однако со временем мы стали красить эти ткани по своему вкусу в самые яркие цвета. Приятное ощущение соприкосновения с материалом, из кото рого делали одежду, увеличивало чувствительность кожи, во лосы на груди и спине теперь оказались излишними, одежда и тело человека стали как бы едиными... С другой стороны, красный, зеленый, синий цвета, о которых люди тогда думали, что их можно лишь созерцать, уже не были принадлежностью одной природы и стали человеку ближе, милее. Малейшие дви жения души сразу выражались в осязаемой форме, радующий ся или плачущий человек выглядел теперь намного красивее, чем раньше. Другими словами, в результате применения хлоп ка прелести жизни как-то незаметно стали более ощутимыми, и в этом отношении мы, одетые в грубые одежды, испытали на себе то же самое, что и европейцы, сбросившие с себя шкуры и меха. Но в Японии существовало еще нечто такое, что спо собствовало аналогичным переменам, — это фарфоровые изде лия сэтомоно... Деревянные чаши, сделанные из простого дере ва, коробились, становились грязными, как только их начина ли использовать, и споласкивали их лишь для очистки со вести... И вот появилось нечто белое, светящееся спокойным светом и стоящее всего лишь два-три го риса (примерно 0,18 литра. — Ред.). Тот самый сосуд, который раньше считал ся предметом религиозного ритуала, теперь в виде чаши можно было и утром и вечером держать в руке и наслаждаться его видом. И разве все это не внесло вклад в развитие культуры простого народа? И подобно тому, как раньше придворная аристократия наслаждалась звуками носимых ею драгоценно стей, теперь легкий звон фарфоровых чашек при соприкоснове нии с передними зубами простолюдина заставлял забывать о раскрашенных деревянных бокалах с изображением журав лей и молодых сосен» *.

I Я наг

ид а К у ни о. До

хлопка.

131