Искусство Древнего Египта. Новое царство XVI-XV века. Том I

ОАнако, мастерские Мемфиса продолжали работать, и созданные ими памятники говорят об атом достаточно четко. Правда, по сравнению с богатым и разнообразным материалом сохраненным нам гробницами и храмами Фив, искусство Мемфиса времени Нового царства; и . в особенности Ао-амарнского пеРИОАа, представлено значительно беАнее, но и то, что АОШЛО, показывает Аостаточно опреАеленные черты своего собственного стиля, хотя внешне и ПРОХОАившего те же общие этапы развития, по которым вели всё египетское искусство Фивы, но несомненно выявлявшего иное, особое ИАейное СОАержание. Мемфисские памятники до-амарнского времени по сравнению с фиванскими явно отме чены некоторой общей сухостью и сдержаиностью, они отвлеченнее и меиее конкретны в передаче образа. Тела на мемфисских рельефах более плоские и сухие, контуры их угло ваты; здесь полностью отсутствует столь типичная для Фив плавная текучесть линий чудесных мягких тел. Достаточно посмотреть на такие памятники, как стела Тутмеса, начальника с~ражей врат МеМфиса, из Британского музея 26, или хранящийся в Копенгагене рельеф из храма дменхотепа III в МеМфисе, на котором дменхоте" 111 изображен приносящим жертву богине Сохмет 21. То же можно сказать и о мемфИССКИХ статуях атого времени - статуе Аменхотепа, царского писца, начальника дворца в Мемфисе и начальника сокровищницы золота и серебра (БританскиА музей N!! 632)28, о каирскоА статуе Сатмат 29 или каирской же статуе колено преклоненного мужчииы с алтарем в форме цветка лотоса в руках 30 (таБА. XL VIl/). Как мы ВИАели, проблема переАачи объемности чрезвычайно интересовала фиванских ХУАОЖНИКОВ XVIII АИRастии и привела их в итоге многих поисков к СОЗАаиию прекраснеАших по своей своеобразной жизненности и в то же время изысканности образов, во Многом ПОАГОТОВИВШИХ творчество Амарны. И вот этой-то ЧУАесной МЯГI\ОСТИ плавных очертаниА, 'этой жизненности, соеАиненной с изяществом стилизации, мы и не наЙАем в произвеАениях мемфисского искусства Ао-амарнского пеРИОАа. Его не интересуют ни проблема объемной переАачи тела, ни живописность, ни вообще поиски более близкой к природе переАачи окру жающей действительности. Даже пропорции тел в МеМфисе иные: его мастеров привлекают вытянутые тела, с длинными туловищами, с относительно маленькими головами и круглыми плоскими лицами; мы тщетно стали бы искать здесь фиванские силуэты невысоких полных фигур с большими головами и прекрасными овалами широких сверху и суживающихся Мемфисские ХУАОЖНИКИ, слеАУЯ фиванским новшествам в жизни, и в искусстве изобра жают, разумеется, и новые параАнме ОАеЖАЫ, и сложные прически. Но как они их передают? ОАежды неПОАВИЖНЫ и опять ПЛОСКИ; прически, благодаря как'ТО срезанным контурам затылков, не отражают всей ПЫШНОСТИ и тяжести МОАНЫХ париков и в свою очереАЬ плоски; вместо передачи подлинной мягкости тела наносятся в соответствующих траАИЦИОНRЫХ Теми же стилистическими чертами отмечены и памятники мемфисского приклаАНОГО искусства. С этой точки зрения очень показательно сухое плоское тело Аевушки на туалет HO~ ложечке из Мемфиса (mаб.А. XL/X, 3). МЫ ВИАИМ, таким образом, что в искусстве Мемфиса и Фив времени ХVШ династии Ао-аllарнского пеРИОАа имелись определенные особенности. Думается, что эти различия в передаче образа челОвека в искусстве обоих крупнейших египетских художественных ц(!нтров не случайны и не сводятся только к отмеченным внешним чеРТБМ. В основе этих двух разных подходов к разрешению одного и того же вопроса, несомненно, лежит различие в воспр.ятии и осмыслении образа. В цитированной выше статье о египетских скульптурных школах Масперо, отмечая принципиальньrе различия фиванского и мемфисского искусства, писал: "если бы хотели опреАелить ОДНИМ словом характер 8ТОго тинисско-мемфИССКОГО искусства, то можно было бы 159 книзу лиц. местах сухие и жесткие складки.