Искусство Армении. Черты историко-художественного развития

Можно усмотреть связь этого искусства с такой имевшейся в прошлом традицией , как васпураканская школа миниатюры и рельефа , об особом архаическом и демократическом характере которой мы уже говорили . Лишаясь со временем теологической многозначи‐ тельности , обретая характер бытовых историй с моралью , сюжеты Священного писания под рукой талантливых немудрящих живописцев трогали сердца , находили путь к самым широким слоям населения . Складывался новый пласт изобразительной традиции , демо‐ кратической по сути и имеющей перспективу . 1828 год становится рубежом , разделяющим два периода в истории армянского на‐ рода : русско‐персидские войны завершаются подписанием Туркманчайского договора , по которому Восточная Армения входит в состав России . Эта дата резко меняет все аспекты жизни страны и народа , меняет культурную ориентацию . Начинается принципиально но‐ вый этап истории Армении /72/. Армянское искусство XIX века , и особенно конца XIX — начала XX, составляет тот цен‐ нейший раздел наследия , который роднит армянскую изобразительную школу с русской и вводит её таким образом в структуру европейской художественной культуры . Это могло произойти только при осознанном приятии норм европейской культуры , а оно осуществ‐ лялось через связь с культурой и общественной жизнью России . Теперь армянская куль‐ тура , искусство — в частности , разделяет идейную и нравственную окраску русской куль‐ туры и искусства . Ведущей особенностью этого периода следует считать появление свя‐ занной с реальной жизнью тематики , новой концепции задач искусства и соответственно — изобразительной системы , ход развития которой невозможно понять и оценить вне связи с процессом развития русского и европейского искусства XIX века . Подходя к рассмотрению материала армянского искусства позднего средневековья , приходится отдавать себе отчёт в гораздо меньшей его искусствоведческой обработанно‐ сти , искусство раннего и зрелого средневековья в Армении заинтересовало исследовате‐ лей гораздо раньше и отражено в их трудах с гораздо большей полнотой . Причина этому не одна . Первая из них — гораздо меньшее художественное значение явлений армянского ис‐ кусства XVI – XVIII веков , оно носит провинциальный в настоящем смысле слова характер . Если памятники архитектуры и искусства раннего и зрелого средневековья в Армении об‐ ладали оригинальностью , позволяли привлекать в качестве аналогий образцовые памят‐ ники христианского искусства своего времени , позволяли говорить о распространении возникающих здесь художественных открытий , то теперь положение меняется . Начиная с XVI века в работах армян живописцев , как мы уже говорили , можно обнаружить очень разные по характеру воздействия . Эклектичное соединение черт различных источников даёт своеобразный феномен , интерес к которому для историка заключён не столько в нём самом , сколько в новой линии горизонта , которая появляется благодаря ему : изобрази‐ тельный язык первых живописцев нового времени — Акопа Овнатаняна и Степаноса Нер‐ сисяна связан нитями прямой преемственности с живописью конца XVIII века . Вторая причина малой изученности заключена в упоминавшейся нами географии ар‐ мянского искусства позднего средневековья . Оно по‐разному развивается в турецкой и персидской частях Армении , по‐иному — в очагах армянской культуры в разных странах мира . В центре нашего внимания будет находиться искусство Восточной Армении , в пери‐ од позднего средневековья она была в составе Персии , затем вошла в состав России и в ходе истории обрела государственную и культурную самостоятельность как одна из пят‐ надцати республик Советского Союза . Пробелы в изучении искусства XVI – XVIII веков восполняются за последние десятиле‐ тия трудами таких искусствоведов , как Е . Мартикян /105, т . 1/, Р . Дрампян /135, с . 104 – 112/, М . Казарян /79/, публикациями И . Дзуцовой , посвящёнными деятельности художни‐