Глазами природы. Том II

Наконец, ермолаевская живопись – доведенная до «нуля формы» и локального трехцветия или вовсе монохромная. Тут же для сравнения вывешен чистый лист ватмана как идеальнотипический образец, лабораторно чистый эталон contemporary art. У посетителя, знакомого с классикой искусства ХХ в., не может не возникать попеременных ассоциаций с натюрмортами Д. Моранди и «окнами» И. Чуйкова, постановками Л. Невельсон и ассамбляжами Ф. Гери (в последнем случае все больше переведенными в городской масштаб). Это может служить дополнительным свидетельством того, что искусство ХХ в. все перевязано между собой – «взаимозависимо». Выставка вбирает работы трехчетырех десятилетий творческой деятельности А. Ермолаева. Казалось бы, самое оно проследить «эволюцию творческого метода». Ан, нет – пожалуй, что и не наблюдается такой эволюции, не членится она на «розовые» и «голубые» периоды. Выработан развитый набор канонических схем, варьируемых в рамках, определенных самим автором. В этойто внутренней антиномии, соединении несоединимого – автор/канон – и состоит обнаруживаемый и декларируемый SE поразительный