Функция, форма, образ в архитектуре

Функция, форма, образ о архитектуре

---------------- т ------------------------------------------- изменялся строй пропорций, связанных с ордером. В ранних вариантах «пролетар ­ ской классики», таких, как дом общества «Динамо» в Москве (1928 — 1930), Фомин приводил ордер к элементарным геометри ­ ческим очертаниям в соответствии с духом рациональности и аскетической простоты, который в 20-е годы связывался с пред ­ ставлением о современной архитектуре. Он считал, однако, что цель не в простоте как таковой, а в образно-метафорическом воп ­ лощении общественных настроений, по ­ буждавших стремление к пей. Проект здания Совета Министров УССР в Киеве (1934 — 1938) Ив. Фомин разраба ­ тывал в годы, когда пластическое богат ­ ство стало едва ли не обязательным свой ­ ством крупных общественных сооружений. Однако п здесь, обращаясь к ордеру, он не пошел путем повторения его традиционной формы. Ордерпая композиция была приве ­ дена к гротеску, что снимало необходи ­ мость придерживаться канона. Непомер ­ ная стройность стволов колопп коринфско ­ го ордера парадоксально сочетается с инертной грузностью околотых гранитных барабанов. Соединение несовместимого заключает в себе некую иронию. Уже сама эта ироничность смягчает монументальную силу 10-этажной колоннады — мы чув ­ ствуем в ней игру и подобающую игре «бутафорность» (это свойство только игра и делает естественным). Противоречие между громадностью сооружения и при ­ вычным диапазоном величин, присущим классическому ордеру, оказалось преодо ­ лено вполне убедительно. Подобный путь развития традиции обещал многообразные возможности, что подтвердили сорока го ­ дами позже некоторые эксперименты за ­ падных постмодернистов, вновь открывших путь иронической игры привычными фор ­ мами. К сожалению, в 30-е годы этот ва ­ риант традиционализма казался сугубо личным, и его развитие было остановлено смертью И. Фомина в 1938 г. Традиционалистский период развития советской архитектуры обычно противо ­

ной основы, развиваясь по неким собствен- ным правилам. В конечном счете, однако, этот язык отрывался и от смысловых зна ­ чений, которые складывались в жизни и закреплялись массовым сознанием. Терял силу главный аргумент традиционализ ­ ма — необходимость воплощать новые зна ­ чения средствами привычного языка, что ­ бы не разрушать связи между архитекто ­ ром-творцом и потребителями архитек ­ туры. Распространение традиционализма как ведущего направления в конце 40-х — на ­ чале 50-х годов стало резко ограничивать возможности развития целесообразных пространственных структур и в городской планировке, и в организации отдельных зданий. Формальные нормы стали жестко сковывать возможности целесообразной организации функциональных процессов. Обострялись и противоречия с методами строительства, которые во все большей степени подвергались индустриализации. Препятствовал традиционализм и распро ­ странению новых эффективных конструк ­ ций из железобетона. Противоречия обост ­ рялись по мере увеличения масштабов массового строительства, перспективы ко ­ торого неотделимы от индустриализации. Жесткостью формальных норм тради ­ ционализм послевоенных лет решительно отличался от вариантов, развивавшихся в 30-е годы, таких, как «пролетарская клас ­ сика» И. Фомина. Этот зодчий стремился соединить строгую дисциплину организа ­ ции здания, продиктованную ордером, с рационалистической эстетикой. Ордер со ­ хранял у него роль системы «знаков» архи ­ тектурного языка и своим присутствием должен был свидетельствовать о преем ­ ственности культурной традиции. Пропор ­ ции его, однако, не сохраняли канониче ­ ского характера — они менялись в соответ ­ ствии с функционально-пространственной структурой сооружений и свойствами же ­ лезобетонных конструкций. Колонны при этом приобретали незнакомую классике вытянутость, возникали необычные ритмы,

52