Функция, форма, образ в архитектуре

Развитие средств выразительности в советской архитектуре 70-х — начала 80-х годов

бы проткнутой столбами, забран наклон ­ ными стеклянными стенками фонарей. Световые «колодцы», пронизывающие по ­ толок, своим светом расчленяют и органи ­ зуют пространство. Членения, намечаемые светом, поддержаны материальными эле ­ ментами. Объем, цельпый извне, включает в себя многообразные фрагменты, по-раз ­ ному освещенные, разделенные разными уровнями перекрытий и удобно связанные лестницами. Эти модуляции пространства и определяют прежде всего сложность и выразительность интерьера в целом. Рационалистическая пространственная организация комплекса крупных зданий была разработана авторами московской гостиницы «Измайлово», в пяти 30-этаж ­ ных корпусах которой размещаются 10 тыс. чел. (архитекторы Д. Бурдин, В. Климов, ІО. Рабаев и др., 1980). При масштабе, соизмеримом с небольшим городом, комп ­ лекс создан как целостный организм, объе ­ диняющий функции временного жилища и культурно-бытового обслуживания. Высот ­ ные корпуса образуют как бы лопатки ко ­ леса гигантской турбины, насаженного па незримую вертикальную ось. Характер окружения определил асимметричность системы — севернее ее центра две пласти ­ ны соединены связкой, увеличивая фронт по оси север — юг, обращенный к краси ­ вейшей части прилегающего Измайловско ­ го парка с прудами и ансамблями зданий XVII в. Функциональные связи целого, складывающегося из физически разделен ­ ных объемов, обеспечены сетью подземных коммуникаций. Гостиничные корпуса не образуют замкнутых пространств. Их ди ­ намичный «куст» — новинка 70-х годов: предшествующее десятилетие предложило лишь один прием объединения высотных корпусов: линейный ряд, связанный гори ­ зонтальной «плашкой» низкого стилобата. Иное казалось невозможным — простран ­ ство, замкнутое вертикальными пластина ­ ми, превращалось бы в непроветриваемый колодец. В «Измайлове», однако, нашли полноценную альтернативу. 265

щими корабельные надстройки. Игровое использование технических элементов на ­ поминает эксперименты стиля «хай-тек», но здесь оно несет настроение своеобраз ­ ной мальчишеской романтики, а не иро ­ нии. Целое образует естественный первый план для панорамы центра Таллина, откры ­ вающейся через простор залива. Компози ­ ция пи в чем как будто не повторяет по ­ строение комплексов старого Таллина, но органична для города, как органичен ко ­ рабль, вписывающийся в панораму морско ­ го порта. Архитектура таллинского комп ­ лекса окрашена своеобразной ностальгией. Ее рационализм вторичен; он возник из идеализированных и даже романтизиро ­ ванных воспоминаний о «героическом пе ­ риоде» функционализма, в которых чисто рационалистическое преобразовывалось в эмоционально-образное. Для рационализма 70-х годов характе ­ рен и вокзал аэропорта Пулково в Ленин ­ граде (архитекторы А. Жук, Ж. Вержбиц ­ кий и др., инженер С. Кузьменко, 1973). Видимая простота целого основывается здесь на сложном внутреннем развитии и острой конструктивно-тектонической вы ­ думке. Распластанный объем здания вен ­ чает ряд необычно высоких усеченных ко ­ нусов световых фонарей. Пространство внутри общей элементарной прямоуголь ­ ной конфигурации расчленено и преобра ­ зовано в систему, отнюдь пе простую. Главной задачей, которую решали архи ­ текторы, было четкое пространственное разделение потоков отлетающих и прибы ­ вающих пассажиров и их багажа. Отлета ­ ющие с верхнего уровня вокзала по эска ­ латорам спускаются в тоннели с движущи ­ мися тротуарами, которые доставляют их к павильонам-сателлитам, откуда произво ­ дится посадка. Прибывающие пассажиры доставляются в нижний уровень. Плита покрытия центральной зоны вокзала под ­ вешена к дискам грибовидных консолей, поднимающихся высоко над плоской кров ­ лей. Просвет между кромкой этих дисков и краем круглых отверстий в плите, как