Функция, форма, образ в архитектуре

Функция, форма, образ в архитектуре

артикулирован. внутренних пространств, рассчитанная не в меньшей мере на парадные церемонии антрактов, чем на организацию театрального зрелища, соединяет ясность построения с разнообра ­ зием частей и чередованием контрастов. Основой стабильной декорации служат ар ­ хитектурные ордера, весьма произвольно сочетаемые с членениями стеновых масси ­ вов, на которые они наложены. Остроумные решения задачи на запол ­ нение плоскости заменили органичность. Художественные критерии формообразо ­ вания оказались размыты. Это открыло путь активному влиянию вкусов нового заказчика — буржуазии. Вкусов, не вос ­ питанных длительной культурной тради ­ цией. Красота стала отождествляться с парадной представительностью. Количест ­ венное нагнетание декорации воспринима ­ лось как воплощение богатства и процве ­ тания, необходимое для утверждения со ­ циального престижа. Конструктивная структура не служила дисциплинирующим фактором формообра ­ зования. Независимость визуальной формы от средств ее реализации в материале ут ­ верждалась уже классицизмом. Разъеди ­ нение красоты и «прочности» стало само собой разумеющимся в эклектике. Разви ­ тие производства и рост городов ставили перед строительством задачи, неразреши ­ мые традиционными средствами: станови ­ лись необходимы громадные перасчленен- ные пространства для крытых рынков, па ­ вильонов, национальных и международных выставок, дебаркадеров железнодорожных вокзалов. Промышленность дала материа ­ лы для конструкций новых типов — чугун ­ ных, а затем стальных каркасов, больше ­ пролетных металлических сводов. Однако не делалось усилий для их эстетического освоения и органичного сопряжения с тра ­ диционными конструкциями. Новое как бы исключалось из эстетических ситуаций, считалось существующим вне сферы эмо ­ ционального восприятия. Оно казалось практически необходимым, и только. Структура

фабрики, конторы, магазины и склады, стали использовать в конце 1840-х годов конструкции инженера Дж. Богардуса. Они были удобны — тонкие чугунные ко ­ лонны, заменившие массивные внутренние стены, позволяли свободно использовать площадь этажей. Фасады их были образо ­ ваны повторением одинаковых ячеек клас ­ сического ордера, отлитых из чугуна. Ма ­ териал определил почти ювелирную тон ­ кость проработки профилей и деталей; поверхность фасада воспринимается как единое целое, образованное из повторяю ­ щихся частей, подобно гигантскому окну с мелкими стеклами (эффектный пример сохранившегося здания подобного рода — пятиэтажный универсальный магазин Ха- уота на Бродвее в Нью-Йорке, 1857 г.). Композиции, основанные на метриче ­ ском повторении одинаковых ячеек, орга ­ ничны для многих типов зданий, порож ­ денных урбанизацией, — доходных домов, административных зданий, универсальных магазинов. Однако некоторые функции требовали более сложных решений, при которых композиция связывает разнород ­ ные части. Живописность и асимметрия таких композиций под влиянием романтиз ­ ма ассоциировались с представлениями о средневековье. Они стали особенно попу ­ лярны для богатых буржуазных особня ­ ков, где прихотливая сложность объемов часто соединялась с «готическими» дета ­ лями, заимствованными в церковном зод ­ честве: в этих пластических знаках «живо ­ писного» видели оправдание освобожден ­ ного от канонов практицизма в построении целого. Закономерность связи между декора ­ цией фасадов и системой внутренних про ­ странств здания перестала быть правилом. Разрыв особенно очевиден там, где стре ­ мились соединить романтичную живопис ­ ность с формальной дисциплиной ордера — примером такого рода стало здание Боль ­ шой оперы (1861 — 1875) в Париже Ш. Гарнье, предмет бесчисленных подра ­ жаний в конце века. Его объем сильно

20