Функция, форма, образ в архитектуре

Функция, форма, образ в архитектуре

деляя (а иногда и противопоставляя) уси ­ лия, направленные на создание полезного и прекрасного. Буржуазный практицизм побуждал вычленять красоту в некий проблематичный компонент триады — не ­ что, которое можно добавить или снять, не нарушая ни полезности, ни прочности остающегося. Такая посылка стала одной из основ метода эклектической архитекту ­ ры, развивавшегося с 1830-х годов, вытес ­ няя классицизм. Подход последнего к проблемам архи ­ тектуры был строго рациональным, рассу ­ дочным, подчиненным велениям разума. Однако классицистический рационализм всецело ориентирован па организацию фор ­ мы и замкнут в круге ее канонизирован ­ ных закономерностей. Эти закономерности принимались как нечто неизменное. Систе ­ мы городских ансамблей получали геомет ­ рически четкие очертания, подчиненные симметрии относительно главных направ ­ лений. Площади формировались как залы под открытым небом — замкнутые, завер ­ шенные, подчиненные главному зданию (илп монументу, возвышающемуся в цент ­ ре). Идеалом улицы стала обстроенная единообразно, «под единый карниз», пря ­ мая перспектива. Композиция здания под ­ чинялась канону архитектурных ордеров. Даже если ордер не присутствовал физи ­ чески — в виде портиков илп колоннад, к его привычным пропорциям приводились расчленепие объема (на основание, «тело» и венчание) и ритм вертикальных осей. От ордерного канона исходили и детали — карниз, профили тяг, портал, обрамления окон. Все эти нормы упорядочения были уни ­ версальны, безразличны к назначению и конструкции построек. Громадный дворец и скромный особняк различались поряд ­ ком величин, степенью сложности систе ­ мы и количеством декоративно-пластиче ­ ских дополнений, но приемы формообразо ­ вания оставались общими. Лишь храмы выделялись особым качеством простран ­ ственного построения — развитием про ­

странства не только по горизонтали, но и по вертикали, древним знаком устремле ­ ния к «высшим силам». Метафорически этот знак переносился па некоторые круп ­ ные общественные здания — «храмы» пау ­ ки, искусств, правосудия и пр. (подобно зданию Академии художеств в Петербур ­ ге, построенному А. Кокориновым и Ж. Б. Валлен-Деламотом в 1764 — 1788 гг., пли Стэйт-хаузу в Бостоне, США, который построил Ч. Балфппч в 1795 — 1798 гг.). Формальные нормы классицизма безраз ­ личны и к материалу построек. Идеаль ­ ные очертания, которые были выработаны в каменной конструкции, повторяли без изменений кирпичные и деревянные ошту ­ катуренные здания русского классицизма (моменты гротеска, игры, иногда выступа ­ ющие в архитектуре деревянных особня ­ ков Москвы и городов русской провинции, были проявлением народной традиции, чуждой абсолютному подчинению стиле ­ вым нормам). Для системы классицизма характерны ансамбли Театральной площади в Москве (О. Бове, 1818 — 1839) и Алексапдрпнского театра в Петербурге (К. Росси, 1816 — 1834). В том и другом случае площадь — регулярно организованное пространство, симметрично обтекающее главный объем, стоящий «островом». Как сформулировано, в задании па проектирование Театраль ­ ной площади, обязательным условием было «единообразие в фасадах по красной ли ­ пни» 8 . В этом случае двухэтажные корпу ­ са, обрамляющие боковые стороны площа ­ ди, объединял мерный ритм аркады; трех- этажиые ризалиты с портиками выделяли поперечную ось — проезд, ставший ныне проспектом Маркса. «Однообразная кра ­ сивость» фасадов скрывала здания разного назначения — дом генерала Полторацкого, театральный корпус, где играла труппа будущего Малого театра, Сенатскую типог ­ рафию, «номера» и бани купцов Челыше ­ вых. Безразлична к разнообразию жизнен ­ ного наполнения и пространственно более сложная система петербургского ансамбля.

14