Функция, форма, образ в архитектуре

Функция, форма, образ в архитектуре

причем не риторики уникальных сооруже- шій, а будничной речи построек массовых типов. Основой такого языка могут и долж ­ ны стать средства индустриального домо ­ строения. На ранних этапах развития оно с неизбежностью порождало монотонность городской среды и жестко ограничивало возможности архитектурного языка. Те ­ перь его техника позволяет подойти к сложным и гибким системам организации формы, к языку, обладающему строгими закономерностями синтаксиса, и в то же время достаточным разнообразием средств выражения. Открывается путь к созданию в конкретной ландшафтной ситуации худо ­ жественно осмысленных, образных форм. О такой возможности свидетельствуют некоторые жилые комплексы копца 70-х — начала 80-х годов. В их форме уже опре ­ деляются возможности возродить то равно ­ весие нормативного и индивидуального, которым обеспечивалось развитие и функ ­ ционирование языка образной выразитель ­ ности в архитектуре прошлого. Главной задачей становится разработка таких эле ­ ментарных форм, которые ясно опознают ­ ся, запоминаются и могут быть связаны с достаточно емкими ассоциациями. Значение архитектурных форм зависит от социально-культурного контекста, в ко ­ тором они существуют, и от социального характера деятельности, с которой связа ­ ны. Примером могут служить значения, которые связывались с формой архитек ­ турных ордеров. Для людей античности в их антропоморфных очертаниях жил дух мифологических персонажей; их обобщен ­ ность допускала различную конкретиза ­ цию образа в зависимости от ситуации. Гуманисты эпохи итальянского Возрож ­ дения связывали с ордерными системами отраженные образы античной культуры. Во Франции Людовика XV ордер служил выражению идей абсолютизма, а в годы французской буржуазной революции — идеям просвещения и равенства, которые вновь были связаны с идеализированным отражением античности. Мыслящие слои

российского войны 1812 г. видели в ордерных формах класси ­ цизма язык утверждения «вечных» нрав ­ ственных норм, гражданственности и чело ­ веческого достоинства. Однако уже двумя ■тремя десятилетиями позднее, после того как трагедия декабристов показала уто ­ пичность надежд на становление порядка, отвечающего «природе человека», ордер стал восприниматься как «знак» офици ально-казарменной дисциплины, навязы ваемый общественному вкусу. Элементы, почти совпадающие по своим очертаниям, в разных контекстах получали различные значения, включаясь в различные цепи ассоциаций. Многозначность архитектурной фор ­ мы и ее элементов, исключающая стабиль пость ее «словаря», объясняется именно тем парадоксом, который показал ІО. Лот ­ ман. Форма служит не столько источником внешней информацип, сколько фактором, упорядочивающим и активизирующим ин формацию, уже накопленную личностью. Значения ее соотносятся тем самым не только с устойчивыми свойствами объектов и явлений, но и с относительностью соци ­ альных и нравственных норм, идеалов, типов поведения, эмоций. Зодчий форми ­ рует структуру своего произведения в со ­ ответствии с образом-замыслом, передаю ­ щим его отношение к миру, его понимание этого мира. Образ-восприятпе вырастает на основе сформированных таким образом эстетико-конструктивных свойств самого произведения, но может развиваться в иных контекстах и под их влиянием. По ­ следним во многом определяется устойчи ­ вость эстетической ценности памятников зодчества прошлого. Мы уже не знаем значений, которые закладывались в язык их формы, но эти памятники воздействуют самой эстетиче ­ ской организованностью, гармонией си ­ стемы. И мы наполняем эту систему сво ­ ими значениями, связываем ее с той перс ­ пективой, которую открывает интервал во времени между нами и периодом создания дворянства после

134