Формализм в живописи

ганическую непрочность в обстановке диктатуры пролетариата своего временного прихода «к художественной власти», то они пускаются на ехидно ироническое опорочение самого проле тариата. Тот же Лунин в «Искусстве коммуны» пессимистически рассуждает: «Многие из современных нам художественных течении имеют всякие основания почитаться близкими физиологии пролетариата, и, прежде всего, так называемые реалисты-передвижники, они имеют то п р е и м у щ е с т в о перед, например, мирискуссниками, что в б о л ь ш и н с т в е с в о е м м а ло и н т е л л и г е н т ны и х о т я со с л а б о й х у д о ж е с т в е н н ой к у л ь т у р о й , но з а т о к р е п к и и к о н с т р у к т и в н ы , г р у б о в а т ы и н а и в н ы . П р о л е т а р и а т , в о с о б е н н о с т и не к о м м у н и с т и ч е с к ий и м а л о к у л ь т у р н ы й , и н с т и н к т и в н о т я н е т с я к ним, к их г р у б ым в к у с а м , д а ж е к их я в н о м у б е з в к у с и ю , в ы р а з и т е л ь н о му и д у б о в а т о м у » . Чего стоит в этой цитате словечко «преимущество», ирони чески подчеркивающее, как основное качество художественных устремлений пролетариата, — безвкусие и дубовость. Ведь пря мой вывод отсюда — неминуемость деградации, вырождения ху дожественной культуры в период диктатуры пролетариата, в эпоху построения социализма. Ибо как же ей не деградировать, если пролетариат в своем отношении к наследию обречен по низкой породе своей (пунннская терминология — по ф и з и о л о - г ии своей, т. е. самой, мол, природой сконструированной более низкой организации пролетария) отбирать только второсортное, грубое. С какой легкостью мы распознаем в этих рассуждениях «Искусства коммуны» тенденцию м а х р о в о г о д в о р я н с ко б у р ж у а з н о г о б а р с т в а , деление на белую и черную кость. Смешно, конечно, сейчас, в 1933 г. такую теорию разби вать, когда каждому просто даже лойяльно настроенному граж данину ясно, что пролетариат исторически является классом самой высокой культуры, что искусство страны Советов, ра стущее и крепнущее, здоровое, бодрое, противопоставлено всей гнили умирающего буржуазного искусства в странах капи тализма. Но эти установочки надо разоблачить, вытащить их за ушко, да на солнышко в общем контексте интересующей нас темы о формализме. Естественно, что такие художественно-теоретические «раз мышления» лидеров формализма не могут остаться изолиро ванными. В ч ем т о и к а к т о о ни д о л ж н ы н е м й н у е м о