Фантазии об искусстве

A. C. ДМИТРИЕВ. В.-Г. ВАКЕНРОДЕР И НЕМЕЦКИЕ РОМАНТИКИ

до нас материалы свидетельствуют, что его отношение к националь ной литературе прошлых столетий испытало известное историческое развитие. Так, в письме к Тику от 5 мая 1792 года Вакенродер край не сдержанно и даже отрицательно отзывается о древнегерманских песнях и сказаниях из «Эдды». «Знаю, что древние барды и скальды верно следовали природе и представляли чувство чистым и непри· украшенным» (205), — пишет он. Но его отпугивает суровость этих пе сен, воспевающих мужество воинов и ратные подвиги. Вакенродер со мневается в том, что древнегерманские сказания могут соперничать с прекрасной и поэтичной античной мифологией. И далее он не без известной проницательности высказывается о тех националистических мотивах, которые привлекали иных его соотечественников, называвших себя патриотами, в иоэзии древних германцев: «Простые школьные учителя, кажется, думают, что сделали бог знает какие успехи в на уке воспитания, если подробно рассказывают восьмилетним мальчи кам бранденбургскую историю как историю отечества» (206). Интерес самого Вакенродера к прошлому своего народа, как уже отмечалось, не имел ничего общего с узконационалистической идеологией. Этим и обусловлен один момент — негативный — его оценки ста рой немецкой поэзии. Однако позже, в январе 1793 года, в письме к тому же Тику Вакенродер указывает и на ее подлинную ценность № значение: «Замечу кстати, что ты весьма мало знаешь старонемецкую литературу, если знаешь одних миннезингеров. Вообще она слишком мало у нас известна. Меж тем в ней есть много хорошего, интересного и своеобычного, и она безмерно важна для истории нации и духа» (236). Выше уже указывалось, что Вакенродер среди других искусств особое значение придавал музыке — ей он даже отдает особое пред почтение при всем его интересе к живописи. Музыка для него явля ется наиболее романтическим видом искусства, так как по самой сво ей специфике она может быть менее всего связана с реальной кон кретной действительностью и способна наиболее непосредственно пе редавать чувства, настроения, движения души. Именно в музыке В а ­ кенродер видел самое полное воплощение своего вневременного эсте тического идеала. Поскольку музыка раскрывает внутренний строй души человека, она в соответствии с антропоцентристским романтиче ским миросозерцанием Вакенродера, очень близкого в этом к позиции Новалиса, является и средством познания действительности. Отводя такую роль музыке, Вакенродер не был одинок среди иенцев. «С ка ким удовольствием говорил с ней (Люциндой. — А. Д.) Юлий о музы ке и как он обрадовался, услыхав из ее уст о своих самых сокровен ных мыслях по поводу священных чар этого романтического искусст ва», — писал Ф. Шлегель в «Люцинде». Исключительную роль музыке 23