Фантазии об искусстве

В.-Г. ВАКЕНРОДЕР

полностью с тобой согласен, игра Унцельмана в «Фига ро»— это настоящий шедевр, но Казелиц? Я признаю, что он, быть может, многие сцены исполняет естественно, а не которые— комично, но, по моему суждению, ни в одной он не играет прекрасно, он создает карикатуру, а карикату ра никогда не может быть прекрасна, как бы ни была она выразительна. Вообще комичное и ужасающее, быть мо жет, ближе соприкасаются друг с другом, нежели обычно думают. Я полагаю, что комический актер должен избе гать всего чересчур эксцентрического в одежде, равно как и в языке и в жестах; если он чересчур стремится к эк сцентрическому, он может показаться, пусть всего на мгновение, странным, чужеродным существом, а это всег да разрушает иллюзию. Мне думается, что комическое должно проявляться не вдруг, актер словно бы исподволь вводит в него зрителя, так, как поступает и поэт. Если угодно, подлинная комическая игра— это то, что делает Ун- цельман,— все так легко, так текуче, ни одна идея, ни од но положение не застывают надолго, ни одна ужимка не отвердевает. Казелиц в этой роли — полная противополож ность Унцельману. При первом своем появлении он прямо- таки не похож на человека, чтобы привыкнуть к нему, нужно некоторое время. Я хорошо помню случай из дет ских лет, когда я при появлении на сцене подобного пер сонажа, который должен был быть комическим, не мог сдержать слез, оттого что испугался. Во всем, что касает ся ощущений, мне кажется, дети — лучшие судьи, детст во — родина всех наших чувств, и тонко вымышленная теория многих частей эстетики часто есть не что иное, как счастливое воспоминание детских лет. И это весьма нату рально, ибо она в последнем счете восходит к чувству; в сущности, человек поэтический ощущает всегда одинако во, будь он ребенком или мужчиной,— его ощущения лишь отражаются до некоторой степени заново в его опыте, в основе своей они не могут измениться, они только умно жаются; в человеке с тонкими чувствами все несравнен но отчетливее и живее, чем то, что эстетик сводит для не го в мертвую систему. Ты легко можешь убедиться на опы те, что карикатуры никогда не нравятся детям, ибо они лишь с трудом узнают в них человека, они просто боятся их; они могут долго рассматривать другие фигуры, без вы ражения и определенного характера, и даже целыми дня ми размышлять над ними, и вносить в них выражение и 228