Фантазии об искусстве

В.-Г. ВАКЕНРОДЕР

стул рукой, погруженный в прекрасную возвышенную меч тательность, способный воспринимать лишь прекрасное; сладкие звуки, подобно обрывкам песни, роились вокруг моих ушей, розовые образы летали вокруг меня на голу бых крыльях бабочек, как вдруг — я и сейчас еще со дрогаюсь, когда вспоминаю, я и сейчас не понимаю, как это произошло, — все чувства провалились во мне, словно при землетрясении, все прекрасные зеленеющие холмы, все цветущие долины вдруг исчезли, и вместо них сурово и грозно поднялись черная ночь, и ужасная мертвая тиши на, и уродливые скалы; все прелестные звуки развеяло, вокруг меня был ужас, жуткие кошмары, все вдруг ожило, метались какие-то угрожающие тени, казалось, будто вся комната летит в страшную черную бесконечность, мысли мои смешались, с грохотом обрушилась гигантская пере городка, и предо мной легла огромная унылая пустыня, вожжи выпали из моей руки, кони неудержимо влекли за собой карету, я почувствовал, как волосы у меня на голове встали дыбом, и с диким криком бросился в спальню. — Они, думая, что я хотел их напугать, тоже закричали, как вдруг маленькая комнатка раздвинулась до размеров огромного зала, и в нем — два незнакомых великана, ог ромные, чудовищного вида, лица которых подобны полной луне (о, лишь теперь я вполне понимаю это великолепное описание в «Короле Лире»!), мне показалось, что сейчас я упаду, страх и ярость сотрясали все мои члены, будь у меня шпага, я пронзил бы обоих. На несколько секунд я и в самом деле обезумел. Затем вернулась потерянная (?) нить представлений, я бросился вперед, чтобы снова схватить вожжи, карета остановилась. «Ради бога! Я схожу с ума!» — воскликнул я и упал в полуобмороке; после небольшой судороги все вновь приоб рело свои естественные очертания, я пришел в себя. Я был до крайности обессилен. Кровь громко стучала в моих жилах. Однако же моя фантазия по-прежнему работала так напряженно, как это бывало со мной лишь в редкие часы жизни, особенно страшен для меня был вид белого, оттого Шмолю пришлось надеть сюртук, он все еще ка зался мне несколько странен, я все еще приходил в ужас всякий раз, как смотрел на него. В высшей степени изну ренный, я лег наконец на кровать, но все пугало меня, дверь в спальню была открыта настежь, и наша комна та казалась мне царством мертвых, пришлось затворить 214