Фантазии об искусстве

В.-Г. ВАКЕНРОДЕР

местить несовместимое для романтиков: идеальное искусство и кон кретно-историческую действительность. Отсюда — острейшие трагиче ские диссонансы во внутреннем духовном мире Берглингера, отсюда — трагический исход его земного бытия. Если фантазии Вакенродера во многом предваряли «Крейслериану» Гофмана, то его Берглингер — прямой прототип Крейслера. Попытка реального воплощения идеала искусства приводит Вакен родера от абстрактно-эмоциональных поисков этого идеала к кон кретной социальной действительности современной ему Германии в жизнеописании Йозефа Берглингера. Правда, нельзя не отметить и ощутимой узости социального диапазона повествования о его судьбе, но тем не менее герой этого повествования — реальный конкретно-исто рический персонаж. Отец Йозефа Берглингера — врач, оказавшийся после его рождения вдовцом с шестью детьми на руках, — живет в очень стесненных ма териальных условиях. Врач по призванию, он считает медицину про фессией гуманнейшей, приносящей пользу и облегчение страдающим людям, которым он всегда готов прийти на помощь. Занятия же ис кусством он считает уделом бездельников. Поэтому он решительно не одобряет страстного увлечения сына музыкой и настоятельно пытается приобщить его к изучению медицины. Иозеф же ощущает в себе божественное предназначение стать вы дающимся музыкантом и вырваться из убожества окружающей его жизни. Так возникает острейший конфликт между мечтой и действи тельностью, между эстетическим идеалом и реальной обстановкой не мецкой общественной жизни и частного быта того времени, конфликт, который, все более углубляясь в своем развитии, приобретает траги ческие черты. В образе Берглингера у Вакенродера намечен и другой момент эстетической концепции романтиков — принцип элитарного искусства, искусства для избранных, для посвященных. Но здесь уместно под черкнуть, что взгляд на искусство как элитарное был связан у иенцев не с аристократизмом, не с антидемократическими устремлениями, а с тем, что они ощущали себя инородными телами, изгоями в фили стерском и дворянском окружении сословного общества Германии. При этом будем помнить, что по условиям того времени литература и ис кусство вообще, за редким исключением, были достоянием лишь обра зованных слоев общества, а следовательно, почти исключительно пред ставителей лишь привилегированных классов. Объективно именно против них романтики и направляли свое стремление создавать искус ство для избранных, не вкладывая, конечно, сознательно в эту позицию такого классового смысла. В условиях все большего отвращения к той публике, для которой он, в сущности, вынужден создавать свои произ

16