Этюды о Леонардо да Винчи

материи, в то время как на картине Уотерса эти пальцы лежат на груди и не касаются меха. Замена материи мехом у „Иоанна" также доказывает, что рисунок сделан не для „Иоанна", а для „Ангела". Наконец, присутствие на рисунке широкого рукава говорит за то, что, как и в наброске „Ангела" Виндзорского собрания, предпола галось одеяние из тонкой материи с рукавом и что рукав из узкого с обшлагом превратился в широкий, открывающий локтевую часть левой руки, сохраненную не только у эрмитажного ангела, но и во всех переделках его в фигуру Иоанна. Все эти обстоятельства при дают особую цену обоим разобранным рисункам, так как на них левая рука ангела придерживает скользящую легкую одежду, что повторено у ангела эрмитажного собрания. Наоборот, этого нет у „Иоанна" из собрания Уотерса, так как его левая рука лежит на груди, а два вытянутых пальца ничего не придерживают, а лишь касаются груди. Таким образом, жест левой руки на рисунках и у эрми тажного ангела является разумным и мотивированным, чего нельзя сказать о жесте руки „Иоанна" Уотерса. Здесь этот жест является манерным, так как он ничем не вызван. На другом экземпляре того же типа Иоанна, принадлежащем собранию Саразена в Базеле и припи санном очень удачно Моллером кисти Джианпетрино, этого недостатка нет, и два вытянутых пальца придерживают край меховой шкуры, но зато допущена другая несообразность: в эту левую руку втиснут высокий тонкий крест, которого рука не держит, держать не может, и который является неудачной и неосмысленной прибавкой обычного атрибута Иоанна. Правда, Вазари, описывая ангела, не говорит о том, что левая рука придерживает одежду, а „лишь положена на грудь" (va al petto), но из этого не следует, чтобы мы должны были пред положить у ангела положение левой руки как у „Иоанна" Уотерса, так как виндзорский рисунок и эрмитажный „Ангел" оба показывают, что рука придерживала двумя пальцами одежду, а это, в свою оче редь, подкрепляется венецианским рисунком руки. Кроме того, у Иоанна Уотерса пальцы укорочены, а большой палец безобразно изогнут. Из всего этого следует, что великолепный, сделанный с натуры в двух ракурсах очень искусный рисунок левой руки принадлежит самому Леонардо. Лист бумаги, на котором он сделан, принадлежит серии леонардовских рукописей. Самое исполнение его, т. е. несколько контуров, изящество длинных пальцев, быстрые твердые штрихи и растушовка их для выражения светотени сближают этот рисунок с целым рядом других, о которых будет сказано дальше. Два других рисунка руки стоят в зависимости от венецианского эскиза, так как изображают ту же руку, но только в одном коротком ракурсе, без складок материи, обрамляющей локтевую часть, т. е. 21