Эстетика. Том второй

ществующее со всем его блеском, великолепием и величием изо бражается лишь как подчиненная акциденция и преходящая ви димость в сравнении с божественной сущностью и постоянством. А. ПАНТЕИЗМ ИСКУССТВА Произнося слово «пантеизм», мы в наше время сразу риску ем стать жертвой грубейших недоразумений. С одной стороны, слово «всё» в нашем современном смысле означает всё и вся в своей совершенно эмпирической единичности; например, эта та бакерка со всеми ее свойствами, табакерка определенного цвета, величины, формы, веса и т. д., или тот дом, книга, животное, тот стул, стол, печь, слой облаков и т. д. Если поэтому некоторые современные теологи утверждают относительно философии, что она все делает богом, то в указанном смысле данного слова этот факт, который навязывают философии, а стало быть, и обвине ние, выдвинутое против нее, совершенно ложны. Такое пред ставление о пантеизме может возникнуть лишь в сумасшедших головах, и мы не найдем его ни в какой-либо религии —даже у ирокезов и эскимосов,—ни в каком-либо философском учении. «Всё» в том, что называли пантеизмом, есть поэтому не то или иное единичное, а «всё» в смысле вселенной , то есть в смысле единого субстанциального, которое хотя и имманентно единич ным явлениям, однако абстрагируется от единичности и ее эм пирической реальности, так что выделяется и имеется в виду не единичное как таковое, а всеобщая душа или, выражаясь попу лярнее, истинное и превосходное, присутствующее также и в этом единичном. Это и составляет подлинный смысл «пантеизма», и лишь в этом смысле мы должны говорить здесь о нем. Он принадлежит преимущественно Востоку, который понимает мысль об абсолют ном единстве божественного и всех вещей как именно такое единство. В качестве единства и вселенной божественное может быть осознано лишь благодаря тому, что снова исчезают те еди ничности, которые рассматриваются как присутствующие в нем. Здесь, с одной стороны, божественное представляют себе как имманентное самым различным предметам и притом как самое превосходное и выдающееся среди различных существ и в них, а с другой стороны, так как единое есть и то, и другое, и снова другое, так как оно входит во все, то именно поэтому единичные и частные предметы представляются снятыми и исчезающими. Ибо не каждое единичное есть это единое, но единое образует совокупность этих единичностей, которые для соверцания исче

75