Эстетика. Том второй

мому египетскому созерцанию тем же самым образом, каким мы стремимся объяснить его себе. Однако это не так. Египетские символы, как мы убедились в этом с самого начала, содержат в себе очень много implicite, explicite <же — нет совсем. Это работы, предпринятые с тем, чтобы уяснить себя самим себе, и они не идут дальше стремления к тому, что ясно в себе и для себя. В этом смысле по египетским произведениям искусства видно, что они содержат в себе загадки, правильная разгадка которых не удается не только нам, но большей частью и тем, которые сами себе их задавали. с) Произведения египетского искусства с их таинственной символикой являются поэтому загадкой; это сама объективная загадка. Как на символ этого настоящего смысла египетского ду ха імы іможем указать на сфинкса . Он является как бы символом самого символизма. В Египте мы встречаем полированные фигуры сфинксов из самого твердого камня, в бесчисленном множестве расставленные в ряды по сотням, покрытые иероглифами; возле Каира находятся сфинксы такой колоссальной величины, что од ни лишь львиные когти достигают высоты человеческого роста. Это тела животных в лежачем положении; верхнюю часть обра зует человеческое туловище, кое-где с бараньей, большей же ча стью с женской головой. Человеческий дух хочет выбраться из тупой животной крепости и силы, не достигая завершенного изображения собственной свободы и подвижной фигуры,— он еще должен оставаться смешанным и соединенным с тем, что яв ляется иным его самого. Это стремление к самосознательной ду ховности, которая не постигает себя из самой себя в только ей соответствующей реальности, а созерцает себя лишь в том, что родственно ей, и осознает себя в том, что также чуждо ей,— это стремление представляет собою символизм вообще, который, до стигнув своей вершины, превращается в загадку. Именно в этом смысле сфинкс в лреческом мифе, который мы в свою очередь можем толковать символически, представлен чудовищем, задающим загадку. Сфинкс загадал известный во прос: кто ходит утром на четырех, в полдень на двух, а вечером на трех ногах? Эдип нашел простую разгадку. Он ответил: это человек,— и сбросил сфинкса со скалы. Разгадка символа заклю чается в сущем в себе и для себя значении, в духе, подобно тому как знаменитая греческая надпись обращается к человеку с уве щанием: познай самого себя. Свет сознания есть та ясность, ко торая заставляет свое конкретное содержание просвечивать через принадлежащую ему соразмерную форму л открывает нам в сво ем наличном бытии только самое себя.