Эстетика. Том второй

чисто природной жизни,— значение, в котором начинает исчезать символизм, так как здесь само внутреннее, духовное становится содержанием человеческого образа, который тем самым начинает изображать собою собственную внутреннюю жизнь. Но этот ду ховный процесс опять-таки берет своим содержанием внешнюю жизнь природы и изображает ее внешними приемами: в храмах, например, числом лестниц, ступеней, колонн, в лабиринтах — разнообразием ходов, поворотов и комнат. Таким образом, в различные моменты своего развития и своих превращений Осирис представляет собой как природную, так и духовную жизнь, и символические формы отчасти являют ся символами стихий природы, отчасти же сами состояния приро ды являются символами духовной деятельности и ее изменений. Человеческий образ не остается здесь голым олицетворением, по тому что хотя природное и выступает здесь как подлинный смысл, оно в свою очередь становится только символом духа и вообще должно быть чем-то подчиненным в этом круге, где внут реннее стремится освободиться от чувственного видения приро ды. Поэтому форма человеческого тела получает совершенно дру гую обработку и обнаруживает стремление спуститься в глубины внутренней духовной жизни, хотя настоящая цель этих стараний, свобода духовного внутри себя, достигается неудовлетворитель ным образом. Фигуры остаются колоссальными, строгими, окаме нелыми, лишенными свободы и радостной ясности. Ноги, руки и голова тесно и неподвижно примыкают к остальному телу, без грации и живого движения. Лишь Дедалу приписывается искус ство делать руки и ноги свободными и сообщать телу дви жение. Благодаря этой взаимной символизации символ © Египте яв ляется вместе с тем совокупностью символов, и то, что однажды выступает в качестве смысла, снова используется как символ ка кой-либо родственной области. Эта многозначная связь в симво лическом изображении, которое сплетает между собой смысл и образ, указывает на многообразные вещи или намекает на них и тем самым приближается к внутренней субъективности, которая одна только в состоянии идти в разнообразных направлениях,— такая многозначная связь является преимуществом этих созда ний, хотя их объяснение и затрудняется вследствие этой много значности. Каізалось бы, что такого рода смысл —в расшифровании его в наше время часто заходят слишком далеко, потому что почти все образы в самом деле непосредственно производят впечатле ние символа,— мог бы, пожалуй, быть ясным и понятным и са 70