Эстетика. Том второй

мир. Но если иметь в виду воззрения самих парсов, то приходится сказать, что разделение существования и его смысла ложно, ибо для них свет как свет и есть добро, π они понимают его так, что он в качестве света существует п действует во всех особенных проявлениях добра, жизни и положительного начала. Правда, все общее и божественное осуществляет себя через различия особен ных существ в мире, однако в этом его обособленном и изолирован ном существовании все же сохраняется субстанциальное, нераз дельное единство смысла и образа. Различия, которые мы встре чаем в этом единстве, касаются не различий между смыслом как таковым и его проявлением, а лишь различий существующих предметов, как, например, различий между звездами, растения ми, человеческими умонастроениями и поступками, в которых божественное в качестве света или тьмы рассматривается как на личное. В дальнейших своих представлениях это воззрение переходит к некоторым зачаткам символизма, которые, однако, не составля ют настоящего типа всего этого способа воззрения, а могут быть признаны лишь отдельными высказываниями. Так, например, Ор музд говорит однажды о своем любимце Джемшиде: «Святой фервер Джемшида, сына Впвенгама, был велик предо мною, его рука взяла у меня кинжал с золотым клинком и рукояткой из золота. Затем Джемшид побывал в трехстах частях земли. Он рассек земное царство своим золотым клинком, своим кинжалом, и сказал: Сапандомада, радуйся! Он сказал с молитвой священ ное слово прирученным и диким животным и людям. Таким об разом, его шествие стало счастьем и благословением для этих стран, и сбежались большими толпами домашние и полевые жи вотные и люди». Здесь кинжал и рассечение земли представляют собой образ, который обозначает, как можно предположить, зем леделие. Земледелие еще не стало духовной для себя деятель ностью, столь же мало оно является чем-то чисто природным, а представляет собой порожденную обдумыванием, рассудком и опытом всеобщую работу человека, которая проходит через все его жизненные отношения. Правда, в изображении странствия Джемшида нигде определенно не говорится, что это рассечение земли кинжалом должно служить намеком на земледелие, и в связи с этим рассечением земли ничего не сказано о том, что зем ля благодаря этому стала плодородной и принесла плоды. Одна ко так как в этом единичном действии подразумевается, по-види мому, нечто большее, чем это единичное странствие и разрыхле ние почвы, то мы должны искать в нем определенное символиче ское представление.

40