Эстетика. Том второй

пать как целое в том полном единстве, которое сообщает им клас сический идеал. Классическое искусство пребывает в круге прочно установ ленных образов, в круге завершенной искусством мифологии и ее иерушимых созданий. Поэтому разложение классического искус ства, кроме ограниченных областей комического и сатирического, представляет собой —как мы видели это, рассматривая переход к романтической форме искусства,— или движение к приятному, или подражание, вырождающееся в мертвенную и холодную уче ность и деградирующее в конце концов до уровня небрежной и плохой техники. Но предметы этого искусства, в общем, те же самые, что и раньше; только прежний талантливый способ твор чества заменяется все более и более бездарным изображением и ремесленной, внешней традицией. Напротив, поступательное ДВРІ жение и заключительный этап романтического искусства —это внутреннее разложение самого материала искусства, распадающе гося на свои элементы. Его стороны становятся свободными; субъ ективное мастерство и искусство изображения возрастают, и чем больше они совершенствуются, тем все более исчезает субстан циальное начало. Более определенное деление этой последней главы мы можем произвести следующим образом. Во-первых, мы имеем перед собой самостоятельность характе ра , который является особенным, определенным индивидом, зам кнутым в своем мире, со своими частными свойствами и целями. Этому формализму особенного характера противостоит, во вторых, внешняя форма ситуаций, событий, поступков. Посколь ку романтическая задушевность вообще равнодушно относится к внешнему, то реальное явление выступает здесь свободно, само по себе, так, как если бы оно не было ни проникнуто внутрен ним смыслом целей и поступков, ни воплощено в адекватной ему форме. В своем несвязанном, свободном проявлении оно превра щает в приключения случайные переплетения, обстоятельства, ре зультаты событий, способ осуществления и т. д. В-третьих, обнаруживается распадение сторон, полное тож дество которых и составляет собственное понятие искусства; бла годаря этому происходит распад и разложение самого искусства. С одной стороны, искусство переходит к изображению обыденной действительности как таковой, к изображению предметов в том виде, в каком они находятся перед нами в их случайной единич ности и своеобразии; оно интересуется лишь превращением этого внешнего бытия в видимость посредством техники искусства. С другой же стороны, это искусство впадает в полнейшую субъ 287·