Эстетика. Том второй

ствительности ничего непосредственно не соответствует. Теперь получает удовлетворение жажда этой действительности, довольст вование тем, что есть, довольство самим собою, ограниченностью человека и вообще конечным, частным, носящим портретный ха рактер. Человек в своем настоящем хочет, чтобы перед ним сто яло само наличное, воссозданное искусство во всей жизненности как его собственное духовное человеческое произведение, хотя бы ради этого пришлось пожертвовать красотой и идеальностью со держания и проявления. Христианская религия, как мы уже видели, ни по своему со держанию, ни по своей форме не выросла на почве фантазии по добно восточным и греческим богам. Если фантазия и создает из себя смысл, чтобы достичь единения истинно внутреннего с за вершенным его образом, и в классическом искусстве действитель но осуществляет это сочетание,— то в христианской религии мы, напротив, находим, что мирское своеобразие явления, как оно не» посредственно существует, сразу же воспринимается как момент идеального, духовного; душа удовлетворяется привычным и слу чайным характером внешнего, не требуя красоты. Однако чело век сначала лишь в себе, насколько это возможно, примирен с богом. Правда, к вечному блаженству призваны все, но избран ных мало, и душа, для которой и царство небесное и царство ми ра сего остается потусторонним, должна, пребывая в духовной сфере, отказаться от мирского и от эгоистического существова ния в нем. Она исходит из бесконечной дали,—и, чтобы прине сенное ей поначалу в жертву оказалось утвердительно посюсто ронним, это положительное самонахождение и стремление к осу ществлению себя в наличном, что в другой форме искусства пред ставляет собой начало, здесь является завершением развития ро мантического искусства; это последнее достижение, результат внутреннего углубления и сосредоточения человека. Что касается формы этого нового содержания, то мы нашли, что романтическое искусство с самого начала находится во вла сти противоречия, в том, что бесконечная внутри себя субъектив ность несоединима сама по себе с внешним материалом и должна оставаться несоединимой с ним. Самостоятельное противопостав ление этих двух сторон и уход внутренней жизни в себя состав ляют содержание романтического. Сплетаясь друг с другом, эти стороны постоянно вновь отделяются друг от друга, пока наконец не расходятся совсем. Этим они показывают, что своего абсолют ного соединения им следует искать в другой области, а не в ис кусстве. В силу этого распадения эти стороны становятся в от ношении искусства формальными , так как они не могут высту 286·