Эстетика. Том второй

также и произвольные цели, наделяет себя определенными чер тами; благодаря этому как в своих, так и в чужих глазах он со здает себе обязанности там, где, по существу, никакой обязанно сти и необходимости нет. Не само дело создает затруднения и ос ложнения, а субъективное представление, так как для этого человека дело чести заключается в том, чтобы отстоять однажды принятый им образ мыслей и поведения. Так, например, донна Диана считает противным ее чести признаться в испытываемом ею чувстве любви, потому что однажды она сочла себя не подда ющейся этому чувству. Содержание чести, в общем, предоставлено случайности, так как оно значимо только благодаря субъекту, а не в силу имма нентной ему сущности. Поэтому в романтических изображениях, с одной стороны, в качестве закона чести выставляется то, что само по себе оправдано, причем индивид с сознанием правоты связывает бесконечное самосознание своей личности. Утвержде ние, что честь что-то требует или запрещает, служит здесь выра жением того, что субъективность целиком вкладывает себя в содержание данного требования или запрета, так что его наруше ние нельзя игнорировать, исправить или заменить другой сдел кой; субъект уже не может принимать во внимание никакое дру гое содержание. И, наоборот, честь может стать чем-то совершенно формаль ным и бессодержательным, поскольку она не содержит ничего другого, кроме моего пустого, для себя бесконечного «я», или же она берет в качестве обязательства совсем дурное содержание. В этом случае честь, в особенности в драматических произведе ниях, носит всецело холодный и мертвый характер, так как ее цели выражают собой не некоторое существенное содержание, а только абстрактную субъективность. Но только субстанциальное в себе содержание обладает необходимостью, развертывает себя в своих многообразных связях и осознает себя как нечто необхо димое. Недостаток более глубокого содержания отчетливо обна руживается тогда, когда хитроумие рефлексии связывает с честью нечто само по себе случайное и незначительное, соприка сающееся с субъектом. Материал тут всегда под рукой, ибо хит роумие анализирует с большой тонкостью, свойственной дару раз личения; многие стороны, сами по себе совершенно безразлич ные, могут быть сделаны здесь предметом чести. Главным образом испанские драматурги тщательно разрабо тали в своих поэтических произведениях казуистику рефлексии в вопросах чести и вложили ее в уста своих резонирующих геро ев. Так, например, можно в мельчайших подробностях проверить 272·