Эстетика. Том второй

стороны, человечество, которое должно заслужить искупление. Таким образом, в нем может обнаружиться не столько растворе яие некоего субъекта в другом определенном субъекте, сколько идея любви в ее всеобщности, абсолютное, дух истины в стихии ίτ в форме чувства. Вместе со всеобщностью ее предмета обобщается и выраже пие любви, в котором субъективное сосредоточение сердца и ду ши не становится главным. Подобно этому и у греков, хотя и в совершенно другом смысле, в древнем титаническом Эросе и в Венере Урании главную роль играет всеобщая идея, а не субъ ективный аспект индивидуального чувства. Лишь в том случае, когда Христос —в изображениях романтического искусства —по нимается одновременно и как единичный, углубленный в себя субъект и как нечто большее, тогда и любовь выражается в фор ме субъективной задушевности, хотя она всегда возвышается и поддерживается всеобщностью своего содержания. β. Особенно доступна для пскусства в религиозном круге любовь Марии, материнская любовь, наиболее примечательный предмет религиозной романтической фантазии. Наиболее реаль ная и человеческая, материнская любовь, однако, совершенно духовна, не таит в себе запнтересованности и вожделения, не чувственна и все же действительна: она представляет собой аб солютно удовлетворенную блаженную задушевность. Это любовь без желаний, но не дружба, ибо дружба, как бы она ни была пол на задушевности, все же требует объединяющей цели, содержа ния и существенного дела. Напротив, материнская любовь лише на одинаковых целей и интересов, хотя имеет непосредственную опору в естественных отношениях. Но любовь матери не ограничивается этой природной сторо ной. Мария в ребенке, которого она носила под сердцем, которо го она родпла в муках, знает и ощущает самое себя. Хотя это дитя, плоть от ее плоти, стоит выше ее, однако это высшее при надлежит ей и составляет тот объект, в котором она забывает и сохраняет самое себя. Естественная задушевность, присущая ма теринской любви, здесь полностью одухотворена; она имеет своим подлинным содержанием божественное, но это духовное удиви тельно незаметным и бессознательным образом проникнуто при родным единством и человеческим чувством. Это блаженная ма теринская любовь, любовь лишь одной матери, которая с самого начала испытывает это счастье. Правда, и эта любовь не лишена боли, однако здесь боль — это лишь скорбь об утрате, сетование о страдающем, умирающем, умершем сыне; она не нревращается, как мы это увидим на 255·