Эстетика. Том второй

прекращением жизни без дальнейших неизмеримых последствий для умирающего индивида. Но когда субъективность в ее духов ном внутри-себя-бытии обретает бесконечную ценность, тогда от рицание, которое носи г в себе смерть, есть отрицание самого вы сокого и важного; поэтому оно страшно. Оно представляет уми рание души, которая тем самым может считать себя, по сущест ву, отрицательной, навсегда отрезанной от счастья, абсолютно несчастной, осужденной на вечные муки. Напротив, греческая индивидуальность, рассматриваемая как духовная субъектив ность, не приписывает себе этой ценности; поэтому она разреша ет себе окружить смерть светлыми образами. Ибо человек испы тывает страх лишь за то, что представляет для него большую ценность. Но жизнь обладает бесконечной ценностью для созна ния лишь в том случае, когда субъект в качестве духовного, са мосознательного субъекта является единственной действительно стью; в справедливом уіжасе он должен считать себя отрицаемым смертью. С другой стороны, смерть для классического искусства не приобретает того положительного значения, которое она получа ет в романтическом искусстве. Греки не относились серьезно к тому, что мы называем бессмертием. Лишь для позднейшей ре флексии субъективного сознапия, у Сократа, бессмертие имеет более глубокий смысл, удовлетворяя развившуюся потребность. Когда, например, Одиссей («Одиссея», XI, ст. 482—491), посе тив подземный мир, провозглашает Ахилла более счастливым, чем все те, которые жили до него и будут жить после него, так как он-де некогда почитался равным богам, а теперь — властелин над умершими,— то Ахилл очень низко оценивает это счастье и отвечает: пусть Одиссей не утешает его ни одним словом по пово ду смерти; он предпочел бы быть поденщиком и, будучи бедня ком, служить за плату бедному человеку, чем царствовать здесь над всеми мертвецами. Напротив, в романтическом искусстве смерть есть только умирание природной души и конечной субъективности, умирание, которое относится отрицательно только к отрицательному в са мом себе. Смерть устраняет- ничтожное и тем способствует осво бождению духа от его конечности и раздвоенности, равно как и духовному примирению субъекта с абсолютным. Для греков по ложительной была только лишь жизнь, соединенная с природ ным, внешним, земным существованием; поэтому они видели в смерти чистое отрицание, распад непосредственной действитель ности. В романтическом же миросозерцании она имеет значение отрицательности, то есть отрицания отрицания, и поэтому пере

237·