Эстетика. Том второй

ном облике, с которым человек соприкасается затем в богослу жебных действиях культа, то благодаря этому отношению возни кает новый материал для сферы положительного и случайного. Известные животные или плоды приносятся в жертву тому пли иному богу, в такой-то процессии выступают жрецы и народ, в такой-то последовательности совершаются отдельные культовые действия — все эти обстоятельства, накопляясь, порождают раз нообразнейшие отдельные черты. Ибо каждое такое действие имеет бесконечное множество сторон и внешних моментов, кото рые сами по себе в зависимости от случая могли бы быть таки ми или иными. Но, входя в состав некоего священнодействия, эти внешние моменты доляшы быть не произвольными, а твердо установленными и должны переходить в сферу символического. К таким внешним чертам относится, например, цвет одежды, у Вакха —цвет вина, а также козлиная шкура, в которую закуты вали посвящаемых в мистерии; сюда же принадлежат одеяние и атрибуты богов, лук пифийского Аполлона, бич, посох и другие бесчисленные внешние подробности. Однако такие вещи постепенно делаются всего лишь при вычкой, никто уже больше не думает при их выполнении о пер воначальном мотиве. То, что мы путем ученых исследований могли бы обнаружить в качестве значения, представляет собой чисто внешнее действие, которое человек совершает вместе с другими из непосредственного интереса, в шутку, забавляясь, наслаждаясь данным моментом, или из благоговения, или просто потому, что оно стало непосредственно установленным обычаем и совершается также и другими. Если, например, у нас молодые парни зажигают летом огни в Иванову ночь или прыгают, то это чисто внешний обычай, в котором настоящее значение этих дей ствий так же отступило на задний план, как в сложных фигурах праздничных танцев греческих юношей и девушек; каждый тур, будучи похож на извилистые ходы лабирипта, подражал скрещи вающимся движениям планет. Они танцуют, не размышляя при этом, их интерес ограничивается только танцем и его прекрас ным движением, полным вкуса, изящной праздничности. Все то значение, которое составляло первоначальную основу и воплоще ние которого носило символический характер для представления и чувственного созерцания, превращается в представление фан тазии вообще. Подробности последнего рассматриваются нами как сказка или, как это имеет место в исторических описаниях, как определенные внешние события, происходящие в простран стве и времени, о которых лишь говорят: «это так» или «рас сказывают» и т. д. Искусство может быть заинтересовано лишь

206·