Эстетика. Том второй

ко природное и животное в их духовном олицетворении, но и само духовное в его адекватном существовании, то она может принять символическое и относящееся лишь к природному толь ко в качестве аксессуара. Собственным ее выражением служит характерная для духа, и только для духа, внешняя форма, по скольку в ней внутреннее само дает себе существование и, до стигнув завершенности, сливается с ней. ββ. С другой стороны, классическая красота не должна удов летворяться выражением возвышенного . Ибо одно только абст рактно всеобщее, не смыкающееся с собой в некоей определен ности, а обращенное лишь отрицательно против особенного во обще и, следовательно, против всякого воплощения, дает нам зрелище возвышенного искусства. Классическая же красота вво дит духовную индивидуальность в самый центр ее природного существования и раскрывает внутреннее лишь в элементе внеш него явления. γγ. Однако внешняя форма (так же как и духовное, полу чающее в ней существование) должна быть свободна от всякой случайной внешней определенности, от всякой природной зави симости и недуга, от всякой конечности, от всего преходящего, от каких бы то ни было хлопот о чисто чувственном. Свою опре деленность, родственную с определенным духовным характером бога, она должна очистить и возвысить до свободного созвучия со всеобщими формами человеческого облика. Только безупреч ный внешний материал, в котором стерты все следы слабости и относительности и устранены все. произвольные частные черты, соответствует тому духовному внутреннему содержанию, кото рое должно погрузиться в него и стать телесным в нем. γ. Но так как боги одновременно обращены из определен ности характера во всеобщность, то и в их явлении должно вме сте с тем воплощаться самобытие духа в его внешней форме как спокойствие и уверенность в себе. αα. Поэтому, когда мы имеем дело с классическим идеалом в собственном смысле, мы видим в конкретной индивидуальности богов благородство и величие духа, свидетельствующие о его от чужденности скудным условиям конечного существования, не смотря на то, что он полностью воплощается в телесную и чув ственную форму. Чистое внутри-себя^бытие и абстрактное осво бождение от всякой определенности привели бы к возвышенно му. По так как классический идеал приобретает существование, которое является лишь его существованием, существованием са мого духа, то и его возвышенность обнаруживается как слива ющаяся с красотой и как бы непосредственно перешедшая в нее.

194·