Эстетика. Том второй

дения. То, что он производит, не есть создание его свободной, творящей из собственного духа фантазии. Древнееврейские же поэты сообщают откровения, которые повелел им произнести господь, так что здесь творческим источ ником опять является бессознательное вдохновение, отделенное, отличное от индивидуальности и производящего духа художника. Вообще на стадии возвышенного абстрактное и вечное созерцает ся и осознается как нечто связанное с иным и внешним ему. В классическом искусстве художники и поэты несомненно являются также и пророками, учителями, которые возвещают и открывают людям абсолютное и божественное. Но а. Во-первых, содержанием их богов служат не только яв ления природы, внешние человеческому духу, или абстракция единого божества, когда в удел художнику остается лишь по верхностное формирование или бесформенное внутреннее пере живание. Напротив, их содержание заимствовано из духа челове ка и условий его существования: благодаря этому оно является достоянием человеческого сердца, тем содержанием, с которым человек может свободно сливаться как с самим собою, посколь ку создаваемое им есть прекраснейший продукт его самого. β. Во-вторых, художники являются в такой же мере твор цами, созидателями материала и содержания в отношении к сво бодному, покоящемуся в себе облику. С этой стороны греческие художники показывают себя подлинно творческими поэтами. Все чужеродные составные части они переплавляли в одном тигле, однако не делали из них варева, как в котле ведьм, а уничтожа ли в чистом огне более высокого духа все смутное, природное, нечистое, чуждое, безмерное. Сжигая все это вместе, они выяв ляли в чистом виде облик, сохранявший лишь слабые намеки на материю, из которой он был создан. В этом отношении их дело заключалось частично в устранении того бесформенного, симво лического, некрасивого и неудавшегося, которое они имели пе ред собою в материале традиции, частично же в выделении соб ственно духовного элемента, который они должны были индиви дуализировать и отыскать или изобрести для него соответствую щее внешнее явление. Здесь человеческий облик и форма человеческих поступков и событий, которая уже не выступает как голое олицетворение, впервые необходимо появляются, как мы видели, в качестве единственной соразмерной реальности. Правда, и эти формы художник преднаходит в действительности, однако он должен уничтожить в них все случайное и неподходящее; лишь после этого они смогут обнаружиться как соразмерные духовному содер 190·