Эстетика. Том второй

вить рядом, (например, Гелиоса и Селену с Аполлоном и Дианой, Однако у Гомера мы встречаем их как отличных друг от друга богов. Это верно и по отношению к Океану, Посейдону и дру гим богам. γ. В-третьих , в новых богах остается некий отзвук сил при роды, деятельность которых входит в духовную индивидуаль ность самих богов. Мы уже указывали раньше основание этого положительного сочетания духовного и природного в идеале классического искусства. Здесь мы ограничимся тем, что приве дем несколько примеров. αα. В Посейдоне, как и в Понте и Океане, заключена сила окружающего землю моря, но его могущество и деятельность про стираются дальше. Он построил Илион и был оплотом Афин; ему вообще поклоняются как основателю городов, поскольку море есть стихия мореплавания, торговли и соединения людей. И точ но так же Аполлон —новый бог — есть свет знания, дающий прорицания; однако он сохраняет некоторый след Гелиоса как естественного света солнца. Правда, ученые, например Фосс и Крейцер, спорят о том, должны ли мы толковать Аполлона как солнце или нет, но мы действительно можем сказать, что он— и солнце и не солнце, так как он не ограничен этим природным содержанием, а поднят до значения духовного начала. Уже само по себе должно бросаться в глаза, что знание и свет, свет природы и свет духа находятся по своему определению в существенной (связи друг с другом. Свет как стихия природы есть проявляющее; хотя мы не видим его самого, он делает ви димыми озаренные, освещенные предметы. Благодаря свету все становится предметом созерцания, получает теоретический ха рактер для другого. Такой же характер проявления носит дух, свободный свет сознания, знание и познание. Помимо различия сфер, в которых сказывается деятельность этого двоякого рода проявлений, различие между ними состоит только в том, что дух сам себя открывает и остается у самого себя в своем собст венном или чужом деянии; свет же природы дает возможность воспринимать не самого себя, а, напротив, внешнее ему; в этом отношении он, правда, исходит из себя, но не возвращается в се бя, как это делает дух, и потому не получает высшего единства: чтобы в другом быть у самого себя. Как свет и знание тесно связаны друг с другом, так и в Аполлоне, как духовном боге, мы снова находим воспоминание о свете солнца. Например, Гомер приписывает чуму в лагере гре ков Аполлону, который здесь в летнюю жару олицетворяет собой деятельность солнца. Еш смертоносные стрелы, несомненно, 184·