Эстетика. Том второй

грубого, некрасивого, дикого, причудливого, носящего чисто при родный или фантастический характер должно представлять ос новной интерес в греческой мифологии, и поэтому оно должно сделать предметом изображения определенный круг особенных значений. Переходя теперь к более подробному рассмотрению этого основного пункта, я должен сразу же предпослать то замечание, что историческое исследование пестрых и разнообразных пред ставлений греческой мифологии не входит здесь в нашу задачу. Нас в этом отношении интересуют только существенные момен ты указанного преобразования, поскольку они оказываются об щими моментами художественного формообразования и его со держания. Напротив, бесконечное множество особых мифов, рас сказов, историй, указаний на связь этих книг с местностью и на их символическое значение, которое, в общем, сохраняет свое право также и в новых богах и мимоходом встречается в образах искусства, но не принадлежит тому подлинному центру, к ко торому мы стремимся подойти,— этот обширный материал мы должны здесь оставить в стороне и будем обращаться к нему лишь в виде иллюстрации. В целом мы можем сравнить тот путь, по которому мы здесь шествуем, с ходом развития истории скульптуры. Представляя богов, для чувственного созерцания в их подлинном облике, скульптура образует собственный центр классического искусства, хотя для ее дополнения поэзия так же высказывается о богах и о людях и, в отличие от самодовлеющей объективности скульп туры, выводит самый этот мир богов и людей в его деятельности и движении. Подобно тому как основной момент начального раз вития скульптуры составляет преобразование бесформенного, упавшего с неба камня или древесной глыбы (διοπεΐής) в чело веческий облик и фигуру — такой была еще великая пессинская богиня (в Малой Азии), которую римляне торжественно перевез ли в Рим,— так и здесь мы должны начать с еще бесформенных, грубых, примитивных сил природы и лишь обозначить те стадии развития, в процессе которых они возвышаются до индивидуаль ной духовности и формируются в устойчивые образы. В этом отношении мы можем разграничить как наиболее важные три стороны. Первое, что привлекает наше внимание, это оракулы, в ко торых знание и воля богов бесформенно возвещают себя посред ством природных существ. Второй основной пункт касается как всеобщих сил природы, так и абстракций права и т. д., являющихся колыбелью подлин 167·