Эстетика. Том второй

образно выразить в них собственную судьбу. Человек стоит тог да выше своей скорби, с которой он не отождествляется, не сли вается всем своим самобытием, но отличается от нее и поэтому может длительно останавливаться на другом, относящемся к ис пытываемому им чувству как родственная объективность. Напри мер, в «Генрихе IV» Шекспира старый Нортумберленд, после то го как он спросил посланца, прибывшего с известием о смерти Перси, как поживают его сын и брат, и не получил ответа на этот вопрос, так выражает жесточайшее свое горе:

Но ты дрожишь, и бледность щек твоих Все выдает мне раньше, чем твой голос. Так, верно, именно пришел гонец Сказать Приаму о пожаре Трои, Так бледен был, растерян и убит. Но, прежде чем он выговорил слово, Из-за откинутой полы шатра Приам увидел сам огонь пожара. Так точно гибель Перси я прочел В твоих глазах

Но в особенности Ричард II, когда он должен искупить юношеское легкомыслие своих счастливых дней, являет нам та кую душу, которая, как бы она ни погружалась в свое горе, все же сохраняет способность объективировать его в новых и новых сравнениях. Есть нечто трогательное и детское в печали Ричар да, когда он объективно выражает ее в метких образах и тем глубже сохраняет скорбь в игре этого отчуждения. Когда, напри мер, Генрих требует от него корону, он восклицает: Подайте мне корону. Здесь, кузен,

Вот с этой стороны моя рука, А с этой — ваша. Эта золотая Корона уподобилась теперь Глубокому колодцу, при котором Есть два ведра; они поочередно Водою наполняются: одно, Пустое, вверх стремится, а другое, Незримое, наполнившись водой, Спускается. Я — нижнее из ведер. Наполнившись слезами, в них тону; Вы вверх стремитесь, я ж иду ко дну 2 .

β β. Другой аспект этого явления состоит в том, что харак тер, уже отождествившийся со своими интересами, со своей скор

1 Пер. Б. Пастернака. 2 Пер. Н. Холодковского.

5 Гегель т. 2

129*